Но на такое я не пойду, это та черта, которую я не перейду несмотря ни на что. Мое тело не продается. И я дам ему об этом знать, если потребуется.
Это я проглочу. Поцелуи — это ерунда. Их я забуду.
Беру стакан с ананасовым соком. Пью. Другие напитки на этом столе игнорирую.
— Ничего другого выпить не хочешь?
— И здесь будешь диктовать? — огрызаюсь. — Оставь ты уже меня в покое, — делаю еще глоток.
— Ты злишься, потому что думаешь, что все это только для видимости?
Я не думаю. Я знаю.
Поставив бокал на стол, провожу пальцами по губам, на которых уже не было помады, и слегка поворачиваюсь к нему всем корпусом.
— Разве нет?
— Я хотел этого. Мне все равно, сколько поцелуев заснимут.
Ладони мгновенно становятся влажными, в висках начинает стучать, возникает дрожание внутри… Все признаки на лицо: так на меня воздействует ложь.
Все слишком близко к сердцу принимаю, дурочка.
— Если это правда, то ты спятил, — холодно.
— Спятил? — хмурит брови, не понимая.
— Спятил, если думаешь, что я проявлю хотя бы толику взаимности.
Ветринский улыбается, наблюдая за тем, как раздражаюсь, отвергая его. Склонив голову немного в бок, он очень пристально рассматривает мое лицо.
— Жаль, что ты услышала мой разговор с твоим отцом… не до конца.
В груди что-то защемило, становится тяжело дышать.
Глупость какая... Я тогда сбежала в нужный момент, иначе бы была обнаружена ими.
— Самое главное я услышала.
— Тебе хочется так думать, — тянется ко мне рукой, а я каким-то чудом не дергаюсь. — Я плохой, злой: в твоих глазах, — заправляет выбившуюся из прически прядь мне за ухо. — Ты позволяешь себе хоть одну мысль, что я могу быть не таким?
— Не таким? — я очень спокойна в своем голосе, подыгрываю его тону, глядя в эти изумрудные глаза. Со стороны, должно быть, мы выглядим воркующими. — А не ты ли пытался загнать меня в этот брак обманом, притворившись влюбленным в меня? — выдаю смешок, притом злой. Обидно мне. — Как ты там сказал...
— Хватит, — обрывает. — Потанцуешь со мной?
Неожиданно. Я думала хотя бы это клише мы пропустим. Но я обожаю бальные танцы… Я раньше много ими занималась. Была одной из лучших в своей группе. Даже подумывала сделать это карьерой.
— Это то, от чего я не могу отказаться?
— Можешь, конечно. Не потащу же я тебя силой.
Хм... Все лучше поближе к людям, чем с ним тут наедине.
— А пошли, — срываю салфетку с колен, бросаю ее в пустую тарелку, а после мы синхронно поднимаемся.
Вадим подает мне свою руку, и я берусь за нее. Мы выходим из нашей зоны и начинаем двигаться из шатра в место, где уже собралось не мало танцующих. Перед нами все расступались, а я настолько разволновалась, что сжала его руку сильнее.
15. Глава 15.
Дыхание перехватывает, когда одна его ладонь ложится мне на талию, а другая сжимает руку. Мы начинаем двигаться, как только зазвучала та самая музыка специально для нас.
Уже не рада, что согласилась. И дело не в том, что на нас смотрят столько людей, а в том, что в ближайшие несколько минут мы будем вынуждены быть так близки друг к другу.
Не сразу из-за своего волнения я замечаю, что Ветринский отлично ведет. Он знает все движения. Ноги мне не топчет.
— Ты готовился?
— Нет.
— Не верю… Ты хорошо танцуешь.
— Ты тоже.
— Я занималась танцами, — стараюсь дышать ровнее, чтобы не выдохнуться раньше времени. Я уже давно не практиковалась.
— Тебе еще многому придется удивиться на мой счет, — склонившись ко мне, Вадим обдает мой висок своим шепотом.
