Тёмный едва не зарычал от бессилия, увидев алую струйку крови, которая вытекла из уголка её губ.
– Я закончу!
– Нельзя, – отозвалась девушка, из последних сил выводя символ пятого круга силы.
– Можно. Мы одно целое. Жених и невеста! Наш союз одобрен богами и священниками.
– Был, – неожиданно прошептала Светлая и вдруг закричала, когда пятая волна прошла через её хрупкое тело.
Они одновременно бросились к ней, и защита, не выдержав, рассыпалась.
Хоторн подхватил девушку на руки и взглянул на Питера, который попытался забрать её себе.
– Заканчивай. Осталось всего два круга.
– А ты? – нахмурился Монрей, не сводя глаз с бледного лица невесты.
– Я спасу её.
– Что ты задумал, Хоторн?
– Ты же хочешь, чтобы она очнулась? – прорычал Коннор. – Заканчивай тут побыстрее. Нам еще трещины заделать надо.
– Если ты что-то с ней сделаешь…
– Ничего. Клянусь! Я не трону твою невесту и уж точно не стану причинять ей вред, – неожиданно поклялся Тёмный.
Питер смотрел на него несколько секунд, а потом кивнул.
– Хорошо. Верни её, Хоторн.
Мужчина развернулся, призывая Эфира.
Оказавшись на его спине, он сильнее прижал хрупкое тело к груди, направляя монстра к домику на окраине города.
Спустя пять долгих минут Эфир опустился на террасу и пригнулся, позволяя им слезть с него.
Коннор рванул в дом, пинком вышибая дверь. Оказавшись в коридоре, побежал в крохотную ванную комнату.
В центре на массивных ножках стояла чугунная ванна. Туда он и уложил Рин и принялся набирать воду.
«Уверен?» – раздался в голове тихий шепот, заставивший его вздрогнуть.
Слишком давно Эфир не подавал голоса.
– Да, – бросил мужчина, осторожно приподнимая её голову.
Нельзя, чтобы она захлебнулась. По крайней мере, сейчас.
«Если они узнают…»
– Не узнают!
«Не простят…»
– Они не узнают. Никто! – упрямо повторил Коннор, пробуя воду.
Холодная. То, что нужно. Иначе она сгорит.
«Ни твоя, ни её семья… не простят».
– Рин будет жить.
«Ты же её не знаешь…»
– Это неважно! – рыкнул Хоторн, одной рукой удерживая голову девушки, другой пытаясь обнажить свои руки.
«Почему ты рискуешь ради неё?»
Мужчина замер на мгновение.
Если бы на этот вопрос было так легко ответить.
– Она должна жить.
Вода была холодной, но девушка не дрожала, да и дышала через раз.
Кожа бледная, почти прозрачная, и через неё можно даже разглядеть тонкие нити капилляров. Губы белые, обескровленные.
Коннор застыл на мгновение, проведя пальцами по её губам.
– Всё будет хорошо. Ты не узнаешь. Никто не узнает. Я никогда не стребую с тебя клятвы…
Тёмный осторожно отпустил голову, и она погрузилась наполовину, но удержалась на плаву.
Не теряя времени, мужчина выхватил из голенища сапога короткий нож и полоснул себя по запястьям.
Алая кровь моментально окрасила воду в бледно-розовый свет, который с каждой секундой становился всё темнее.
Древние слова тихим шепотом сорвались с губ, когда мужчина обхватил голову девушки двумя руками и надавил, погружая её под воду.
Она не сопротивлялась. Не кричала, не вырывалась, когда он топил её.
Слова становились всё громче, вода темнее и теплее. Из холодной, почти ледяной, она становилась горячее.
Эфир, приняв облик крохотного дракончика, примостился рядом и дунул пламенем и пеплом, подтверждая совершенное темной силой.
Пепел и огонь закружились в вихре вокруг них, а потом погрузились в воду.
Коннор выдохнул последнюю фразу и рывком поднял девушку из обжигающе горячей воды. Жадно вгляделся в лицо с красными и черными от пепла разводами.
