Читать онлайн Татьяна Мирная - Женевьева

1. 1 часть "Женя"

Многие сказки о принцессах начинаются одинаково.

«Далеко-далеко, среди высоких гор и дремучих лесов, где никогда не ступала нога человека, в высокой-высокой башне томилась прекрасная принцесса. Отважные принцы и рыцари пытались вызволить красавицу, но погибли. Ибо принцессу охранял страшный и ужасный дракон!..»

Вы думаете, что я - несчастная принцесса? Нет.

И даже не храбрый рыцарь.

Я - тот самый страшный и ужасный дракон!

.

А ведь ничего не предвещало... Меня попросили сопроводить принцессу к её жениху. Два дня, говорили они! Необременительная прогулка, чтобы невесте не было скучно в дороге!..

Угу! Скучно не было никому.

2. Женя. Глава 1

Итак, давайте знакомиться. Меня зовут Женевьева Маруани, можно просто Женя или Женька. Я магиня Земли. Дар так себе, зато не слабенький. Именно поэтому я и подалась на боевой факультет. Была ещё одна причина для такого выбора, но об этом позже. Стихия Земли своеобразная. Как правило, волшебники, владеющие ею, сильные, но спокойные и миролюбивые. Они редко вступают в конфликты. Встретить земного мага-боевика ещё надо постараться... Наверное, поэтому окружающие всегда недооценивали нас, считая увальнями и трусами. Я давно поняла, что выбирая между огневиком и мной, выберут первого. Даже воздушники ценились на порядок выше, чем мы! Обидно, конечно, но я привыкла и научилась пользоваться этим ошибочным стереотипом.

До определённого момента я жила тихой, мирной жизнью и даже была счастлива, несмотря на сиротство. Моя мама погибла одиннадцать лет назад. Она была магом-наёмником и однажды не вернулась с задания. Отец прекрасно справлялся с родительскими обязанностями, и я никогда не чувствовала себя обделённой. Меня любили, в меру баловали, а за дело наказывали. Но мамы всё равно не хватало. Я часто вспоминала её - всегда спокойную, уравновешенную, с ласковой улыбкой на губах. Не припомню ни одного случая, чтобы мама на кого-то накричала или повысила голос. В её присутствии замолкали даже самые ярые скандалисты и спорщики. А ещё запомнилось, как она смотрела на меня. Пока я играла или читала, мама оставляла все домашние дела и наблюдала за мной. В её взгляде было столько обожания и восхищения! Я буквально купалась в материнской любви! До сих пор помню те ощущения! Когда мамы не стало… К этому нельзя привыкнуть. С этим просто надо научиться жить. И мы с папой научились. Сначала разговаривали и вели себя так, как будто она жива и просто ушла выполнять очередное задание. Ругая за плохую отметку в школе, папа укорял:

- Жень, и что на это сказала бы мама?

- Что вырастила трутня, - смеялась я и шла учить энлайский язык, чтобы на следующем занятии пересдать его на высший балл.

Со временем таких шуток становилось всё меньше. Средняя школа сменилась старшей, а старшая – Академией магии. В моей жизни случилось много других событий, появились новые воспоминания. Но маму мы не забыли. Папа так и не привёл другую женщину в наш дом, хотя он у меня, несмотря на солидный возраст, мужчина видный и многие дамочки с интересом поглядывали в его сторону. Но в родительской спальне по-прежнему стоял мамин магоснимок, и я часто видела, как отец сидел и смотрел на него.

Конечно, я жалела, что так случилось с мамой. И себя было жалко, и папу. Но я утешалась тем, что родители меня любили, занимались мной, уделяли своё время. Поверьте, многих детей можно назвать сиротами при живых отцах и матерях.

Как-то раз от нашего преподавателя я услышала фразу о том, что родительская любовь абсолютна. Она не требует отдачи и подтверждения. Мать и отец любят нас за то, что мы есть. И я не собираюсь с этим спорить. Я хочу сказать о другом: если любовь родителей абсолютна, то дети так же безгранично верят им. Для нас всё, что скажет отец или мать, - непреложная истина, закон. Мы не сомневаемся, не требуем доказательств. Мы просто верим! И лишь, взрослея, понимаем, что наши родители – такие же люди. Они могут ошибаться, сомневаться и бояться, как все.

Но до двадцати пяти лет отец был моим богом. Я слепо верила каждому слову Саина Маруани, полагалась на его советы и искала его одобрения. Я была счастлива, когда видела гордость в глазах отца. Он был моим идеалом мужчины, родителя, мага и просто человека… Но однажды всё изменилось. Я даже не предполагала, что так бывает. К тому времени я отучилась четыре года в Линахенгской Академии магии и считалась одной из лучших на потоке. Поэтому, когда в конце учебного года меня вызвали к ректору, не ждала ничего плохого. Провинностей за мной не числилось, а зачёты и экзамены были успешно сданы. Одним словом, я приготовилась к добрым новостям.

- Лорд Савар, разрешите войти?

- Проходи, Женевьева!

Я вошла в кабинет, но, сделав пару шагов, неуверенно остановилась, потому что ректор был не один. В одном из кресел спиной ко мне развалился какой-то мужчина и лениво перелистывал бумаги. Рядом с ним услужливой тенью замер лорд Савар, что наводило на мысль о высоком чине гостя. А в кресле напротив неожиданно сидел мой отец, мрачный как грозовая туча. Когда я подошла, он крепко сжал мою ладонь. И это тоже было необычно: Саин Маруани редко проявлял чувства при посторонних. Я всерьёз заволновалась.

- Привет, пап! Всё хорошо?

Он, вперив в магов тяжёлый взгляд, поджал губы и вцепился в свою трость.

«Не хорошо», - поняла я, но сделать ничего не успела. Тот самый мужчина попросил ректора:

- Будьте добры, лорд Савар, оставьте нас! – и, когда хозяин кабинета послушно выскользнул за двери, повернулся к нам. - Здравствуй, Женевьева! Думаю, мне нет необходимости представляться?

Я не поверила собственным глазам: передо мной сидел король Линахенга! У меня даже мысли не возникло, что это игра, обман или иллюзия! И только один вопрос в голове: что ему нужно от меня, от нас с папой? Я скользнула взглядом по сторонам и нашла «тени» - охрану его величества. По спине пробежал холодок. И вообще стало не по себе от пристального внимания. Запоздало вспомнив о манерах, я сделала корявый реверанс.

- Вы - Эжен Скема, наш король!

Его величество довольно улыбнулся и чуть-чуть расслабился.

- Я не просто король, девочка. Я твой отец.

- Что?! – ахнула я.

- Не смей! – вскочил Саин Маруани и тут же застыл, обездвиженный «тенями».

Король даже не взглянул в его сторону. Он смотрел на меня.

- Да-да! Именно в мою честь мать назвала тебя Женевьевой.

Я нахмурилась, пытаясь переварить информацию. Моё имя – это моя боль, потому что я не встречала других девочек, которых звали бы так же. И новые знакомые всегда набрасывались с расспросами, что значит моё имя и кто его придумал. Отец всегда говорил, что это была прихоть мамы. Оказывается, не прихоть, а память?!

- Ты, должно быть, удивлена? – посочувствовал король, оценив мой растерянный вид.

- Это даже в малой степени не отражает того, что я сейчас чувствую.

Эжен Скема поднялся и подошёл ко мне. Я вздрогнула, только не из-за него, а из-за движения рядом: мой отец попытался взять мою руку, но его остановили. А король начал свой рассказ.

- Твоя мать была моей «тенью». Лучшей! Ведь её учил сам Казказини – Мастер теней.

Я нахмурилась: как-то слишком много секретов открылось за один раз. То, что мои родители - боевые маги, мне было известно давно. Но вот то, что они «тени» - телохранители королевской семьи, я услышала впервые и ошарашенно уставилась на отца. Мне поплохело от ненависти в его глазах. Если бы взгляд мог убивать, то король был бы уже мёртв. Но Эжен Скема по-прежнему не смотрел на Саина Маруани, он не сводил глаз с меня.

- Анжелика была не только хорошим телохранителем, но и прелестной женщиной. Между нами возникло чувство, которому не смог противиться ни я, ни она. Мы полюбили друг друга.

- А когда эта «прелестная женщина» забеременела, ты выгнал её, - прошипел мой отец без всякого пиетета.

Король смерил его предупреждающим взглядом.

- Я отослал Анжелику из дворца для её же безопасности.

Папа хохотнул - зло, ядовито. И я испугалась ещё сильнее, ведь в обычной жизни Саин Маруани был образцом выдержки и хладнокровия.

- Ты отослал Лику в южную провинцию, где кишат разбойники и шитулы (бродячие гоблины - Прим. авт.), словно нарочно хотел подставить её! Только благодаря счастливой случайности мы встретились в Далиде, и я забрал Анжелику с собой.

Эжен пожал плечами.

- Саин, ты знаешь не хуже меня: она выжила бы и в Гранях!

- Но не беременная же!

А я слушала спор отца и короля и понимала, что они давно знакомы и знакомы хорошо. Папа тыкал Эжену, и тот ничего не сказал, словно подобное было в порядке вещей. Так общаются давние друзья, прошедшие огонь и воду!

- Ты двадцать шесть лет не давал о себе знать. Почему сегодня вдруг объявился? – спросил отец.

Меня, кстати, тоже интересовал этот вопрос, и я посмотрела на короля. Он спокойно встретил мой недоверчивый взгляд.

- Я знаю, что виноват перед тобой, Женевьева. И перед твоей мамой. Я не мог быть с вами. Мне пришлось выполнить свой долг перед страной и жениться на Орнелле. Но я знал, что вы с мамой в надёжных руках. Какими бы ни были наши отношения с Саином, я уверен, что он хорошо заботился о вас. А внимание с моей стороны принесло бы только лишние неприятности. Я знал, где ты, что с тобой. Не привлекая внимания, всегда был в твоей жизни и непременно пришёл бы на помощь в случае опасности. Моё отцовское сердце радовалось, наблюдая за твоими успехами и достижениями!..

Я слушала короля, и меня не покидало ощущение наигранности, какой-то театральщины: слишком много пафоса было в его словах, слишком идеальны эмоции на лице. Не знаю… Не верила я Эжену Скеме. В поисках поддержки обернулась к отцу, и он обнял меня за плечи, привлекая к себе. Сразу стало как-то легче. Король нахмурился, заметив это.

- Я всё понимаю… Было бы глупо надеяться, что ты сразу примешь меня и признаешь родную кровь, - он вздохнул и, выдержав трагическую паузу, сказал: - Женевьева, начинаются каникулы, и я хочу пригласить тебя во дворец.

- Зачем?

- Познакомиться поближе.

- Зачем? – это уже спросил папа. – Что ей это даст? Ненависть и насмешки твоей жены и дочери?

- Моё покровительство и титул, - поправил Эжен Скема. - Не принцессы, конечно, но леди. Разве это плохо или помешает девочке?.. А что касается моей семьи, так она знает о Женевьеве.

Мне подурнело.

Дело в том, что принцесса Сисилия училась в той же Академии, что и я, только на третьем курсе и на другом факультете. Что-то, связанное с искусством или историей. В общем, никому ненужная ерунда, но с дипломом. Учиться в одно время с наследной принцессой было тем ещё удовольствием. Во-первых, студенты знали, что по академии бродят её охранники, всё контролируют, отслеживают, и это очень напрягало, не давало расслабиться и оторваться как следует. Во-вторых, видеть, как Сисилии угождают преподаватели, кто-то в открытую, а кто-то пытаясь сохранить остатки самоуважения, было смешно… Ну и ещё немного обидно, когда с нас шкуру драли за пропущенные лекции, а ей за это ничего не было. Кто учился с золотыми детками, тот меня поймёт. За всё время мы не перекинулись с принцессой ни единым словом. Общих занятий нам не ставили, а в столовой она не обедала. И те несколько раз, что мы встречались, были исключительно на спортивных площадках, где проходили межфакультетские соревнования. Сисилия с друзьями приходила поддержать свою команду, и я смогла рассмотреть её. Принцесса была похожа на мать – голубоглазая блондинка среднего роста, с так любимой мужчинами фигурой «песочные часы». Не ослепительная красавица, но и не тролль. Она стояла на трибуне вместе с остальными и кричала, болея за своих. Какого-то концентрированного высокомерия в Сисилии я не замечала. Тот же сынок главного королевского советника пыжился куда больше. Она не требовала раболепия от окружающих и вела себя как обычная девчонка, пользующаяся популярностью. Наверное, принцессе хватало той горстки жополизов, что постоянно бегали за ней с высунутыми языками…