— Фото на коняшке! — обрадовалась Стефи, сунув мне свой телефон, подняла руки, предлагая мне ее подсадить на коня.
— Нет, Стеф, он без седла и характер у него вредный, ещё хуже твоего, — пытался я ей противостоять, но какой там. Капризная, настырная и невыносимо красивая, смотрит своими льдинками и уговаривает:
— Я только на минуточку! На память о тебе! Быстрее, Ромочка, у нас мало времени!
Мало, да. Уже сегодня я буду знать о тебе все, и того, что уже знаю, достаточно, чтобы понять, что мне это не понравится.
Ладно, но когда буду снимать ее, обязательно потребую целоваться за работу, сил уже нет терпеть.
— Эй, что ты там копаешься? Скорее! — нетерпеливо ерзала на лошади Стефи, топнуть ножкой в таком положении у нее не получается, поэтому она бьёт по бокам Сида. Пиздец.
Я бежал за ними, словно на финишной меня ждёт золотая медаль. Сид не любит вялой прогулки, он быстрый, сильный и своенравный конь. Ему нужно, чтобы он бежал и ветер не только гриву развевал, а ещё и морду его довольную обветрить успел. Мою успел, недовольную, запыханную и испуганную, когда я увидел издалека, как Стефи свалилась с лошади и скрылась в траве.
Благо скотина гнедая топталась рядом со своей бестолковой наездницей, делая вид, что ему стыдно, иначе я бы не нашел ее в этом поле так быстро.
Приземлилась она более-менее удачно, видимых повреждений нет, но все равно напугала меня, спросив, когда я рухнул около нее на колени, стараясь отдышаться:
— Ты кто?
— Няшка в тельняшке, — от радости, что она не разбилась, ляпнул я. — Что болит?
— Ничего, — улыбнулась лгунья. Не скажет, хоть ты тресни. — Сид сломан, у него тормоза не работают. А что ты делаешь?
Удивленно хлопает ресницами Стеф, когда я заваливаюсь рядом.
— Фото. Ты же просила, — настроив фронталку, щелкаю кадр за кадром на свой телефон нас вместе.
Похоже, на моих горках акция: пока не разобьешься — не сойдешь. Стефи назло мне корчит рожицы, а мне ее смех так нравится, что я, уважаемый, между прочим, человек, которого уже по-любому ищут на базе, дурачусь вместе с ней. Забив на встречу гостей, спешно перепоручил это, освободил еще немного времени для... нас.
— Ромка, а ты был на волоске от крупного куша. Моя жизнь застрахована. Все-таки ты невезучий. Прикинь, и от жены бы избавился, и выплаты бы еще получил!
— Ну... мы в лесу, одни... почти, Сид подглядывает. Но если я тебя тут придушу, он не расскажет.
— Душить неэстетично, и тебя раскусит криминалист.
— Расслабься, Стефи, мне уже трупы бывших, страдающих головной болью и имеющих скверное чувство юмора жен закапывать некуда.
Стефи недоверчиво прищурила глаза, пришлось успокаивать:
— Шучу, шучу. Для тебя найду место!
Не помню, в какой момент я схватил ее руку, только сейчас сообразил, что, согнув руки в локтях, мы смотрим, как переплетаются наши пальцы, и я понимаю, что это что-то слишком интимное, но не хочу их разнимать. Ещё минуточку, ещё совсем немного, а потом снова воевать. В конце концов, должен же быть у нас перерыв между сражениями?
— Лучше скажи, что тебе больше всего не нравится в женщинах, — обманчиво ласково замурлыкала Стефи.
— Хм... Ненавижу, когда женщина ходит по дому обнаженная, терпеть не могу, когда будит утром жаркими поцелуями от губ и все ниже и ниже, не выношу, если она в моей рубашке приходит в кабинет, забирается на мой рабочий стол, улыбается со своими ямочками, перелезает через него и спускается на мои колени...
