Когда было уплачено по счету и сверх него, я вздохнул с облегчение и собрался отправиться в погоню за остроносенькой, но в этот момент зазвонил мой сотовый.
Он так редко звонит, что я даже не сразу понял – официант мне подсказал:
– Кажется, это из вашего кармана.
– Это копейки пищат, – ядовито заметил я, – плачут по тем купюрам, которые вы из меня вытряхнули.
С этими словами я прижал трубку к уху и рот мой раскрылся сам собою. И было от чего: гнусный, с противной блатнецой голос снова изрек:
– Ну ты попал, козлина! Ну ты попал!
– Простите, не понял, – начал было я, но в трубке раздались гудки.
Я растерянно уставился на официанта.
– Похоже, это не ваш день, – сказал он, сочувственно пожимая плечами.
Видимо, все мои неприятности отразились на моем лице. Думаю, выглядел я достаточно жалко, раз даже официант, этот бандит с большой дороги, меня пожалел. От таких, как я, камни стонут: еще со старыми неприятностями не успел разобраться, а уже новые назревают. Интересно, почему я козлина и куда я попал? Или на что?
Так, кажется, принято выражаться в наши дни.
Однако ломать голову над абстрактными проблемами было некогда, надо было остроносенькую спасать. Я вылетел из ресторана – она стояла на другой стороне улицы и, оживленно жестикулируя, беседовала со своим горилоподобным другом, за спиной которого маячили гиганты еще похлеще. Один из них столбенел и держал в руках мобильный, видимо собираясь отправить его во внутренний карман пиджака. Судя по всему, остроносенькая сообщала нечто ошеломительное, раз так застыл тот, с мобильным.
Одержимый желанием спасти несчастную, я, не раздумывая, бросился под колеса первого попавшегося автомобиля. Это был «Мерседес».
– Куда прешь, козлина! – раздалось, заглушая визг тормозов.
– Простите, – воскликнул я, – очень спешу!
– А-аа, вот оно что. Тогда помогу.
Мне в лоб нацелилось дуло пистолета.
– Что вы делает? – ужаснулся я.
– Ты же спешишь, – пояснил владелец «Мерседеса», – так будет быстрей. И верней. Колеса – штука ненадежная, а, как я понял, Господь уже ждет.
Он заржал и, довольный своей шуткой, сорвал с места автомобиль. Я глянул на другую сторону улицы и подумал: «Как-то подозрительно оттопыриваются карманы у этих головорезов, дружков остроносенькой. Нет ли у них оружия?»
Мне расхотелось туда идти, но все еще хотелось спасти остроносенькую. Я вернулся в ресторан и обратился к администратору:
– Раз уж я вам трижды заплатил по одному и тому же счету, не могли бы и вы оказать мне любезность?
– В чем дело? – сухо поинтересовался тот.
– Очень хотел бы поговорить с той девушкой, – я кивнул на остроносенькую, которую через стекло ресторана было неплохо видно, – но, боюсь, ее друзьям это не понравиться.
Администратор кивнул:
– Нет ничего проще.
Он набрал какой-то номер и почти мгновенно на той стороне улицы остроносенькая извлекла из сумки телефон и прижала его к уху.
– Говорите, – администратор быстро протянул мне трубку.
Я услышал ее голос:
– Але! Але! Кто это?
– Остроносе… Ой, простите, не знаю вашего имени, но мне срочно нужно с вами увидеться. Дело первостепенной важности. Безотлагательно жду вас там же.
Она изумилась:
– Кто это? Кто?
– Это тот сорокапятилетний мужчина, чей коньяк вы так беспардонно выдули каких-нибудь десять минут назад. Ну может чуть раньше… или позже…
Я задумался, подсчитывая.
– А-ааа! – обрадовалась остроносенькая. – Люська! Люська! Что ты говоришь, моя прелесть? Боже, как я рада! Не слышала тебя сто лет!
