– Ты охренел?! – возмущается, когда я озвучиваю ему цель своего визита. – Ты хочешь хакнуть систему госзащиты?
– Леший, не истери. Мы просто посмотрим данные службы безопасности. Какая госзащита? А именно записи с камер. Всё. Там работы-то…
– Какой красавчик! Работы-то… – передразнивает меня Леший. – Что сам тогда не проковыряешь, а?
– Не могу я.
– А-а-а… Мы же теперь на службе у государства… При галстуке, так сказать.
– Лёш, давай без аффекта. Не до этого.
– Да понял я, – недовольно хмурится. – Что хоть искать будем?
Я называю данные Вероники, проверить на вероятность её регистрации, и показываю фото жены.
– Бес, вот оно тебе надо? – пытается отговорить меня Леший от безумной затеи. – Ты понимаешь, что ты сам себе ещё хуже сделаешь?
Всё верно. Услышать – это одно, а увидеть – это уже другое.
Я молчу.
– Ясно с тобой всё. Имей в виду, – предупреждает заранее, – погром мне здесь не устраивать и ничего не бить. Понял?
Обещаю держать себя в руках. Но это очень сложно, когда видишь, как чужая лапа лежит на заднице твоей жены, идущей в обнимку с бородатым мужиком в номер.
4. Глава 4
Этот ребёнок не от тебя. Долбит в мозгах, затуманенных зелёным змием.
– А ведь я хотел просить её вернуться. Был готов простить и признать этого ребёнка, – признаюсь Лешему.
Алкоголь после бессонной ночи быстро развязал язык и выпустил наружу эмоции. Не самые лучшие. Наверное, я бы не хотел, чтобы кто-то меня видел в таком размазанном состоянии. Но Леший – это Леший. Он уже прошёл через это, и его можно смело назвать собратом по несчастью.
– Ты совсем дурак что ли? – Лёха вскидывает голову и пытается сфокусировать на мне взгляд.
– Дурак, – подтверждаю, кивнув при этом головой так, что хрустят шейные позвонки. Морщусь от неприятных ощущений в шее, во рту, во всём теле.
Снова смотрю на снимки, которые попросил Лешего сделать, и сжимаю кулаки.
– Дай сюда, – пьяно требует Леший, пытаясь выхватить у меня из рук телефон, но промахивается. Выглядит он намного хуже меня, хотя я и сам уже в дрова.
– Не трогай, – отодвигаю смартфон от загребущих лап Лёхи. Он не Леший, он самый настоящий медведь.
– Млять, Бес! Вот на хрена тебе это? – щурится, стараясь раскрыть слипающиеся глаза. – Или ты их в сеть залить хотел?
– Нет. Ничего никуда заливать не надо.
Я качаю указательным пальцем из стороны в сторону для убедительности. Только от моего движения вдруг начинает кружиться комнатушка Лешего. Земля увеличила скорость вращения? Или сместила ось и теперь вращается вокруг меня?
Кажется, кому-то пора в отключку. Ну давай, Бес! Что тебе стоит? Вырубись, чтобы выкинуть из головы весь этот кошмар, что упрямо стоит перед глазами и долбит в висках. Выкинуть и забыть, что любил и верил, когда тебе нагло лгали, глядя при этом честными глазами. Когда целовали теми же губами, что хранили на себе отпечатки чужих губ. Сводили с ума телом, к которому прикасались чужие руки. Боже! Как же паршиво. Мерзко. Тошно. Хочется забыться. Но я упрямо смотрю на нечёткие снимки, медленно схожу с ума, отравляя ядом своё сознание, внутренности алкоголем, а мозг никак не хочет отключаться.
– Тогда з-зачем тебе они? Ик…
– Надо, – отрезаю.
– За-чем? – не отстаёт Леший, щурясь только одним глазом, второй уже не открывается – спит.
Зачем? Хороший вопрос. Только у меня на него нет точного ответа. Смотреть на то, как твоя любимая жена идёт в номер с другим, это как самому втыкать нож себе в сердце и поворачивать его там, причиняя ещё больше боли. Однако именно это я собираюсь делать каждый раз, если вдруг забуду. Как напоминание о верности и постоянстве женщин.
