– А где же твои крылья? – не без сарказма поинтересовалась художница, складывая руки на груди.
Существо село, тяжело вздохнуло, платок из лап исчез, как по мановению волшебной палочки:
– В сущности, я уже давно перестал удивляться, – гнусавый голос в тишине комнаты прозвучал достаточно громко. – Знаете ли, все задают одни и те же вопросы, словно с фантазией не в порядке. Крылья! – оно хмыкнуло, саркастически перекосив мордашку. – Кому они нужны, эти крылья? Ну ладно, в средние века еще простительно… тогда ведь кто жил? – оно выжидающе уставилось на горе-хозяйку.
– Кто? – похлопала глазами Женька.
«Если это галлюцинация, то я сошла с ума». Эта мысль почему-то нисколько ее не смутила и не напугала. Шизофрения, факт. Или не факт?
– Необразованные варвары, вот кто, – назидательно произнесло нечто, разводя лапки. – Тогда люди понятия не имели ни об астрале, ни о телекинезе, ни о левитации… а теперь как?
– Как? – уже с любопытством поинтересовалась художница.
– Все образованные, вот как. Книги умные читаете, фантастику всякую, фильмы смотрите… а сами! Тьфу! – существо смачно сплюнуло. Кажется, прямо на кровать.
– Эй, ты, давай, не плюй, не у себя дома! – попыталась приструнить его Женька, но уверенности в голосе не прозвучало.
Во-первых, до сих пор с ней ничего такого в жизни не случалось. Ну, не относилась она к категории людей, которые то с инопланетянами за здорово живешь беседуют, то Лох-Несское чудовище за хвост ловят… Вела она себя тихо и смирно… По крайней мере, ей самой до сих пор именно так и казалось. Во-вторых, Женька всегда считала себя вполне здравомыслящей девушкой. А любовь к фантастике – не криминал. За это никого в тюрьму не сажают, и потом, все она прекрасно понимала: одно дело, когда ты про приключения читаешь на страницах книги, а другое, когда эти приключения самым наглым образом лезут тебе прямо-таки в постель.
– Как это не у себя дома? – мелкий аж шею вытянул, вылупив черные глаза. – А у кого, позвольте узнать?
– Как «у кого»? – Женька свела брови на переносице. – У меня!
– Ой, какие мы строгие, – существо отмахнулось, – может, ты мне еще и счет предъявишь за то, что пользуюсь твоей жилплощадью? – съехидничал он.
– Но живешь же.
– Да не живу, а мучаюсь, – существо сморкнулось, пошмыгало носом, – с вами мучаюсь. Была бы моя воля – давно бы локацию сменил. У вас же не квартира, а настоящий дурдом…
– И сколько же ты живешь в этом «дурдоме»? – поинтересовалась Женя.
– Да уж год.
– И все это время ты тут подслушивал да подсматривал?
– Ой, ой! Какие мы важные! Что ни разговор, так прямо государственная тайна, – с таким же ехидством отозвался ангел. – «Женечка, ты не расстраивайся! – очень писклявым голоском передразнил он Валентину Георгиевну, подражая её интонациям: – Я завтра съезжу к дяде Гоше… ты же знаешь, какой он умелец, он все, что угодно тебе починит… вон, когда у тети Раи сломался телевизор, он же починил!»
– Ну-ка, ну-ка, повтори! – Женька нагнулась и ухватила тапочек, многозначительно помахав им в воздухе.
Ангел заворожено уставился на предмет угрозы, потом хлюпнул носом, снова откуда-то выудил платок, сморкнулся, и только тогда гундосо сообщил:
– Ты, как видно, Женечка, хоть и много читаешь, да только ничегошеньки в твоих мозгах не остается. Куцые они у тебя, как хвост у бобтейла.
От такой наглости Женька чуть тапочку не выронила.
– Ах ты… ах ты… – она ловила ртом воздух, лихорадочно соображая, что бы такого сказать обидного, но в голову, как назло, ничего не приходило. – Крыса облезлая, вот! – нашлась она, наконец. – Живет тут на дармовщинку, так еще и бакости… тьфу ты… какости… О, Господи! Пакости говорит!
