– Это точно, – вставила Валентина, на секунду оторвавшись от сыра, который тонкими ломтиками раскладывала на тарелке. – Я вот что тебе скажу, Татьяна, не торопись опять замуж. Ты их четыре поменяла, и что? Хоть какой толк-то в этом есть? Все, как один – бестолковые! Вот мой, вроде как начальник цеха, ответственный человек, образование высшее, инженер, а ровно дите малое… нет, ты вот представь. Им на завод из техникума…
– Из колледжа, – перебила ее со знанием дела Татьянка. – Это теперь так называется.
– Ну да… из колледжа прислали группу студентов, это вот, перед новым годом случилось, сама помнишь, снегу тогда навалило – жуть… ну, на крыше цеха целый сугроб. Мой пошел к главному инженеру, говорит: мол, выдели человека снег убрать с крыши. Неделю надоедал. Ну, тот не поскупился, выделил студента, а какой он там, к черту, студент, пацану лет пятнадцать. Ну, представь, дали ему лопату в руки и загнали на крышу. А там ограждения нет, да еще крыша покатая, скользко. Мой проходит мимо и видит, как пацан лопатой на крыше машет. А внизу главный инженер стоит и за ним наблюдает – чисто кино. Ну, мой не удержался и говорит: мол, чего ты пацана на крышу загнал, а если он оттуда вниз головой тяпнется… Так главный его чуть не прибил. Разорался: иди тогда и сам убирай. Так мой ему – должность не позволяет авторитет ронять. Ну не дурак? – апеллировала она к Татьяне, которая, казалось, одна только это излияние и слушала с интересом. – Нашел с кем собачиться, с главным инженером? Надо же хоть какое-то понятие иметь: с кем вась-вась, а с кем – кусь-кусь. Еще бы пошел директору, в морду плюнул. – Валентина покачала головой. Татьянка внимала и беспрестанно кивала, поддерживая разговор. Даже Женька заслушалась, забыв и о Ниночке, и о туфлях. – И вообще, я тебе так скажу: за мужиками глаз да глаз нужен. Они как вместе мужской компанией собираются, ну, веришь ли, чисто малолетки в детском садике. Вот тока еще из песка куличики не лепят разве. А уж какая нынче молодежь… – она разочарованно махнула рукой, едва не запечатав ломтиком ароматного сыра прямо Татьянке по носу, – я и говорить не хочу. Бестолковая, одно слово.
– Не такая уж бестолковая, – снова вставил свое веское слово Жорик. Был он субтилен, низок, с худосочными ляжками и отвислым брюшком, и служил в конторе так называемым системным администратором. Хотя, в сущности, чем он на самом деле занимался – никто представления не имел, поскольку весь женский коллектив видел только его лысеющий затылок, а его очкастые глаза все время таращились в монитор. Если его не донимали вопросами и проблемами, он только и делал, что кого-нибудь мочил, громил и гонял в компьютерных игрушках… – И не вся она такая.
– А ты, халявщик, лучше помолчи, – взвилась Татьянка. – У нас тут женский разговор. Шел бы, погулял…
Неизвестно, чем бы закончилась эта маленькая перебранка, если бы Женька не воззвала к порядку:
– Девчонки, ну имейте совесть! Дайте с человеком поговорить!
Все тут же занялись своими делами, Татьяна бросилась помогать Валентине, на короткое время в офисе наступила относительная тишина. Жорик вернулся к компьютерной игре, но процесс выколачивания мозгов и резание глоток никак не клеился, поскольку парень невольно отвлекался каждый раз, когда мимо его носа проносили какой-нибудь очередной деликатес. Его уже в сотый раз «мочили» не по-детски, и приходилось переигрывать. Женька снова вернулась к разговору с Ниночкой.
