Прибыв на место, я провела небольшое собрание, рассказав про житье на вилле, распорядок дня и возможные экскурсии. Потом я провела гостей по дому, открыла им их комнаты и вернулась в семью. Семья времени даром не теряла: Женька быстренько познакомился с женщиной, лет пятидесяти, приехавшей на отдых со своей дочерью. Пока дочь ходила со мной по вилле, Женька договорился с ее мамой, чтобы та взяла Малыша с собой погулять. Мама, дочка и Малыш в своей прогулочной коляске отправились гулять по Грассу. Сын ничего не имел против новой тети, так как уже третью неделю он жил в окружении незнакомых людей, которые периодически с ним играли, оставались подежурить на какое-то время на пляже или в магазине.
Мы с Женькой помчались в нашу комнату. У нас было достаточно времени, чтобы проверить на месте ли оргазмы, и удостовериться в том, что мы безумно соскучились друг по другу. До этого Женька не уезжал в свои вояжи более, чем на неделю. Двух недель оказалось достаточно, чтобы понять, что это уже явный перебор.
* * *
У бабки чуть умом не тронулся. Постоянно орал – она совсем слышать плохо стала. Но был плюс. Девка там была из деревни. Ничего, крупная, даже можно сказать толстая. Но согласилась со мной встречаться. Я особо ведь женщинам не нравлюсь. Только в армии удалось оторваться пару раз в первый год службы. Там к нам в клуб на танцы девчонки приходили из соседнего города. Получилось понравиться одной. Но она мне не очень. Так уж на безрыбье.
Эта мне нравилась. Толстовата, но в целом сойдет. И веселая. Ржет и ржет постоянно. И любит, когда я ее по заду хлопаю. А мне много и не надо. Идем по деревне вечером, я, раз, и по заднице ее. Она давай ржать. Я еще разок. Уже оба ржем. Короче, хорошо время провел. В Москву привез от бабки банок каких-то, солений. Мать радовалась. Поставили в комнате. На кухне опасно. Могут и нашим попользоваться. Мы ихним, они нашим. Справедливо, но все равно жалко.
В августе я только и делала, что приводила в более или менее божеский вид нашу новую жилплощадь, а также регулярно смотрела альбом с французскими фотографиями. На всех фотографиях мы улыбались во весь рот, запечатлеваясь на память на фоне всего и вся.
За время нашего отсутствия Женька умудрился сделать ремонт в спальне и детской. И теперь у нас было две приличные комнаты из трех, одна из которых была еще и обставлена, во второй пока стояла только новоприобретенная «королевская» кровать.
Малыш потихоньку отвыкал от французских изысков детского питания, тем более, что он все больше ел уже нормальной взрослой еды. Но мы его не могли не баловать и все-таки покупали в валютном супермаркете на Кутузовском кое-какую заморскую детскую еду, особенно так Сашке полюбившиеся каши.
* * *
Моя подруга залетела. Звонит мне из деревни, рыдает. Я ей говорю: «Чего ревешь? Приезжай, жениться. Мне все равно пора уж». Она рыдать перестала, обрадовалась. Ну и мне приятно – кому-то хоть вот так сильно нравлюсь. Мать тоже обрадовалась, всплакнула, но в целом тоже обрадовалась. «А то, – говорит, – помру, кто ж за тобой ухаживать будет, кормить, обстирывать?» Действительно, я об этом и не подумал. Так что хорошо все сложилось. Невеста моя приехала с чемоданчиком. Мы поженились и отпраздновали. Пригласил ЖЭКовских, соседей, ну там дядю Колю и еще пару человек. Жена, конечно, не принцесса, но обстирать сможет. Супы варит, котлеты жарит. А что еще нужно для счастья человеку. Денег, правда, не хватает. Но жену мою по блату тоже в ЖЭК пристроили. Уборщицей. Ей беременной-то тяжеловато, но особо никто и не настаивает на уборке. Она чуть на первых этажах пометет и ладно.
