Жара! Не Колобжег – Карибы!
По запаху счастья грущу,
а пахнет водою и рыбой.
О, вечная женская блажь,
тоскою темнящая душу:
вся жизнь – только фон и пейзаж,
а кто-то – туман и мираж,
но нужен – один! – до удушья.
Зачем мое сердце болит?
Когда, наконец, перестанет?!
Давно уже опыт велит
акценты любви переставить.
Люблю этот город чужой,
хожу по нему невидимкой.
Он медленный и небольшой,
с его прибалтийской душой
смурная, моя, – невредима.
Люблю – без тебя, без тебя!
Лишь так вырвусь, выживу, справлюсь
лишь так, не стелясь, не глупя,
себе и кому-то понравлюсь.
Сама одобряла разбой,
хотя открывалось уже мне:
беда – быть победы рабой,
но – ужас! – рабой пораженья.
На что ты меня осудил?
И все же есть выход: всецело
признаю, что ты победил
строптивые душу и тело.
Но, значит, – еще молода,
и жизнь до конца не пропета,
и, может быть, эта беда
совсем не беда, а победа!
…По запаху счастья грущу,
вздыхаю совсем не от горя,
у берега счастья ищу,
у этого вечного моря.
А сердце спокойно уже,
его больше грусть не корежит.
И капельку счастья душе
безмолвно подарит Колобжег…
