Женщины Иномирья. Половое превосходство - страница 26
– Эм, да, – попытался взять себя в руки Макс и даже выдавить скудную улыбку.
– Нет причин для беспокойства, эти люди живы. Сейчас идёт их ускоренная подготовка к транспортировке и нахождению в условиях иной гравитации. Помните, как готовился наш прославленный космонавт Юрий Гагарин? Месяцы, а то и годы тренировок, чтобы переносить космические перегрузки. А вам нужно вылететь уже сегодняшним рейсом. Поэтому прошу за мной.
На трясущихся ногах и с мурашками на коже Макс поковылял за подполковником, прапорщики двинулись по обе стороны от него, не скрывая своим поведением, что готовы к тому, что придётся скрутить человека, подверженного нервному срыву.
Рябой и был на грани.
Песок вперемешку со стеклом и другим мусором скрипел под ботинками, ржавые грузчики, что раньше использовались для разгрузки контейнеров, какие – то накрытые плащ – палатками агрегаты с кучей подведенных проводов, дырявая крыша и прочая антисанитария вгоняла в неконтролируемую депрессию. С каждым шагом ноги слабели всё больше и больше. Казалось, вот – вот его подхватят под руки и поволокут обессилевшего, унылого, беспомощного прямо на плаху.
Земля уходила из – под ног, ощущение, что ведут на убой, накрывало голову медным тазом. А ведь Макс до последнего надеялся на розыгрыш. Что в этом самом складе его ждут камеры, куча людей, чёртовы цветные шарики, надутые гелием. Как же хотелось сейчас простых праздничных шариков! Солнечного дня, ледяного мороженного и сахарной ваты. Детского смеха под провокацией какой – нибудь ряженой аниматорши, запаха шашлыков и предвкушения холодной газировки. Ему хотелось детства, вернуться лет эдак на двадцать назад и ощущать беззаботность, безопасность и светлое, бескрайнее будущее.
Рябой мысленно попросил прощение у всех брошенных им женщин и раскаялся в том, что обманывал их ожидания жениться и зажить счастливо. Мысль о том, что пришла расплата пробирала до самопроизвольной дрожи. Как символично, что расплата эта пришла именно от женщин…
Они миновали хлипкую дверь в перегородке и оказались в довольно чистом светлом кабинете квадратов на тридцать без излишеств. Только несколько коек и некое оборудование, похожее на реанимационное. Как – то Макс отвозил бабушку в больницу, что там было что – то подобное.
Их встретила женщина в белом коротком халате врача, что не побрезговала и колпаком на густую шевелюру. Выглядела она молодо, свежо и деловито. Довольно привлекательная, высокая, атлетически сложённая (судя по мощным икрам), мелированная блондинка с голубыми глазами показалась Максу исчадием зла. Она посмотрела на него оценивающе – безразлично, как на говяжью тушу.
Принимающая аборигенов Триста тридцатая действительно презирала их и проклинала свою работу, но ничего поделать не могла. Ведь на неё возложена величайшая ответственность самим Советом! Иной раз, когда её тошнило от обнажённых мужичках тел, это было слабым утешением. Но мудрая, опытная лесбиянка терпела.
– Личные вещи, одежда, всё в корзину, – прогнусавила встречающая. – Смущаться нет необходимости, надо выполнять.
Трое сопровождающих замерли, как струны в напряжённом ожидании.
– Полностью? – Уточнил Макс, но ответа не последовало.
У врачихи было выражение лица, будто она собирается вырубить его апперкотом.
– Ладно, понял, – брякнул землянин.
Дрожь в голосе уже скрыть не удалось. Но мужчина сетовал не на свой испуг, а на то, что на складе было градусов пятнадцать от силы.