План, как ни странно, начал осуществляться – Галина не приехала в этот день. Но тут другая беда нагрянула: Татьяна наотрез отказалась разговаривать с ним, как он ни юлил, ни распинался перед ней.
Дома он застал жену в обществе Евдокии и ещё одной смазливой бабёнки лет тридцати – они «гуляли». Поужинав, подошёл к женщинам, которые пытались спеть народную песню на три голоса. Хотел было им помочь, да вспомнил, что нет ни вокальных данных, ни музыкального слуха.
Утром он снова уговорил жену опохмелиться. И опять она не приехала на работу к нему. Алексей радостно потирал руки: «Процесс пошёл. Но что-то легко и быстро она „перестроилась“. Или расслабиться решила?»
Вечером он вновь застал ту же троицу на своей кухне. И в этот раз стал ухаживать за дамами, особенно за женой. Обнимал её, чмокал в пышные волосы на голове. Она цвела, а когда дошла до кондиции, неуклюже бросилась ему на шею, норовя поцеловать. Да не просто куда-то там, например, в щёку, а именно в губы, да взасос. Он дал ей такую возможность, и женщина победоносно-пьяным взглядом посмотрела на собутыльниц: вот, мол, какой у неё муж – и богатый, и любит её. Раньше никто не видывал, чтобы слово ласковое сказал при всех, а тут…
Проснувшись в очередной понедельник, Галина сказала себе: «Всё, надо закругляться с этой пьянкой, а то и в алкаши недолго попасть». Уговоры мужа «остограммиться», не помогли: «Бедлам полный в голове, тошнит сильно, не могу».
После работы Алексей опять пригласил Евдокию, но уже с мужем, как бы случайно встретив их в подъезде. Галина воспротивилась было, но потом смирилась, пригласив в комнату гостей. За четыре с половиной часа, проведённых за столом, компания разогрелась; полились песни. Соседи даже домой направились с песней, изрядно качаясь и поддерживая друг дружку.
Галина держалась, но всё-таки и её покачивало. Алексей же и в этот раз проявил к супруге заботу и нежность. Сам помыл посуду, накормил детей – не муж стал, просто ангел. Даже раздел жену перед сном, и ласками её наградил, чего она этой ночью никак не ожидала, да и не очень хотела; потому что в подпитии просто забывала про любовь. А тут вдруг вспомнила, и даже подумала: «Похоже, Алёша мне не изменяет».
Утром просыпаться не хотелось: то ли причиной тому было вино, то ли в любовной страсти муж переусердствовал, однако Галина не могла даже голову с подушки поднять. Алексей и мокрое полотенце к грудям прикладывал, и водой из стакана в лицо прыскал, Галина только вздрагивала и мычала; пришлось Алексею завтракать одному.
На работе он то и дело посматривал на дверь: сейчас жена явится. Но ни в одиннадцать, ни в двенадцать часов, она не появилась. Позвонив домой, услышал минуты через две слегка осипший голос:
– Слушаю.
– Галя, ты не заболела?
– Нет, просто неважно себя чувствую.
– Опохмелись, – осторожно посоветовал муж.
– Хорошо, я подумаю, – последовал тихий ответ.
Пока Алексей разговаривал, стоя к двери спиной, в кабинет неслышно вошла Татьяна. Она всё ещё дулась; не могла простить начальнику, что жену свою распустил: позволяет ей торчать здесь целыми днями, в ресторан с ней ездит… Размазня, а не мужик.
Закончив разговор, Алексей оглянулся и увидел долгожданную нормировщицу. Брови его приподнялись, маленькие глазки радостно округлились:
– Привет! – крикнул он восторженно.
– Привет, – холодно прозвучало в ответ.
Грузный мужчина среднего возраста и малопривлекательной наружности, и молодая обольстительница с полуоткрытыми грудями, с минуту молча смотрели друг на друга.
