Лейтенант Космофлота Альфред Дениер принимал ванну, когда капитан вошел в его каюту. На диване была разбросана одежда, какие-то книги.
– Фред! – позвал капитан.
– Я-а-а… – донеслось из ванной сквозь плеск воды.
Капитан брезгливо сбросил с кресла рабочий комбинезон и сел, вытянув ноги. Потянувшись, взял одну из книг, полистал ее.
Дениер вышел из ванной, вытирая голову полотенцем.
– Рад вас видеть, – сказал он весело. – Вы ничуть не изменились за неделю нашей разлуки, капитан.
– Скажите, Фред, – спросил капитан, листая книгу. – Что вам дают ваши медитации?
Он захлопнул книгу и положил ее на столик.
Дениер фыркнул.
– Это не медитации, капитан. Это современная поэзия, записанная по старинке на бумаге. Поэты предпочитают древние способы коммуникаций.
– Нам предстоит целый месяц дрейфа, – сказал капитан. – Чем вы предлагаете заняться?
– Лично я всю неделю сочинял стихи, – сказал Фред. – А вы?
Капитан промолчал.
– Вы хотите что-то предложить? – спросил Дениер.
– Может, вы почитаете ваши стихи для всех? – спросил капитан.
Дениер рассмеялся.
– Ни за что! Это высокая поэзия, капитан, и это не для толпы. В мире есть лишь два – три человека, которые поймут меня правильно.
Капитан снисходительно усмехнулся. Он плохо разбирался в современной поэзии, и не считал это дело серьезным.
– Честно говоря, – сказал он со вздохом, – у меня не выходит из головы эта капсула с девушкой внутри.
Дениер посмотрел на него с удивлением.
– Вот бы не подумал, что вы переживаете это, – признался он.
– Я думаю, – сказал капитан, – что то же самое рано или поздно начнут переживать и все остальные. Скажите пожалуйста, Фред, что за пассажиры нынче на «Вольном стрелке»? Можно ли быть в них уверенными?
Дениер пожал плечами.
– Команда Эдвина, это богемные босяки, в которых никогда нельзя быть уверенным. Их семеро, и каждый из них живет самовыражением. Я с самого начала, если вы помните, был против этой программы.
Капитан кивнул.
– Ну и полтора десятка случайных пассажиров с разных мест, – продолжил Дениер. – Трое едут с ярмарки, пятеро – колонисты, едут в Систему за субсидиями. Супружеская пара вольных путешественников, порхают с планеты на планету. Трое детишек с воспитателем, они подсели с Флоры. И еще один тип, гений 3-й категории. Он работал у юстов на Мери-Оаже в научном центре и заработал миллион эргов.
– Их надо держать вместе, Фред, – сказал капитан. – Я боюсь глупостей.
– Вы боитесь паники?
– Я боюсь глупостей, – повторил капитан. – Займитесь пассажирами, устройте им какое-нибудь общее занятие, – без нажима, конечно. Вовлеките их в игру, Фред.
Дениер кивнул, не сдержав, впрочем, усмешки.
– Не думаю, что опасность реальна, капитан. В большинстве своем они жители Колониального Космоса и не раз бывали в переделках.
Капитан поднялся.
– Я надеюсь на вас, Фред.
Он спустился на пассажирский горизонт и первый, с кем он там встретился, был длинноволосый парень из команды Хина.
– Привет, капитан! – сказал тот, широко улыбаясь. – Мы снова на свободе, да?
– Да, – сказал капитан.
Длинноволосый ногой открыл дверь в каюту и вошел туда. Навстречу ему раздался радостный вопль.
Капитан прошел мимо. В так называемой команде Эдвина Хина кроме самого певца было трое музыкантов, художник и две девицы, сопровождавшие обычно пение развязными танцами. Популярность транк-музыки на планетах Системы последнее время сильно упала, вот и приходилось звезде жанра разъезжать по окраинам. Это, впрочем, ничуть не понижало энтузиазма исполнителей, как на сцене, так и в быту. В их хамоватом напоре было слишком много искусственности и пошловатой надуманности, так что Михаил Головко, в молодые годы бывший приверженцем транка, теперь с трудом удерживал себя от презрения к ним.
