Еще на шее трупа я обнаружил кожаный ошейник с замочком, который не поддавался раскрыванию. Он показался мне ну очень знакомым, но я никак не мог вспомнить, где его видел. Ладно, пока имеем рубашку и ботинки, уже что-то. Надо вернуться к выходу и хорошенько рассмотреть трофеи.
Подойдя к выходу, где солнце бросало на пол пещеры свои лучи, я, оставаясь в тени, выставил на свет один ботинок и целых несколько секунд пытался понять, что тут не так.
А потом понял. Мои руки – они… они совсем чужие. Это не мои руки!
Длинные, тонкие пальцы, кожа потрескалась и покраснела, но это кожа не старого бойца, а паренька-подростка. И главное – где мои мозоли?!! Где мои мозоли на костяшках размером в пятак, которые образовались у меня еще в детстве благодаря нормативу в пятьсот ударов?!! Даже если я поверю на миг, что это загробный мир, в котором я помолодел и отрастил волосы, это не мои руки! У меня никогда в жизни не было таких рук! Где мои мозоли, набитые бесчисленными тысячами ударов?!!
– Что это за?.. – попытался воскликнуть я и осекся.
Голос – он тоже не мой.
Совершенно чужой голос, и дело даже не в том, что горло и язык все еще не оклемались от страшной жажды. Я бы узнал свой мальчишеский голос, а этот, звонкий и какой-то чрезмерно громкий, – он чужой. Такой голос просто не может быть моим.
Я уронил ботинок и выставил на свет эти чужие руки, которые почему-то растут из моих плеч, повертел так и сяк. Ладони в общем-то тоже гладкие, к работе или тренировкам непривычные, у основания большого пальца левой руки маленький шрам, которого у меня никогда не было. Забавная шутка, и мне безумно хочется узнать, кто же этот хренов шутничок. Ведь я, оказывается, на самом деле совсем не я.
Я попытался почесать затылок и внезапно наткнулся рукой на что-то. Кожаный ошейник, вроде бы такой же, как и у трупа. И чем дольше я его ощупывал, тем сильнее он мне не нравился, внутри стремительно нарастало желание поскорее его снять.
Однако попытки расстегнуть замок успеха не принесли, а порвать его, скорее всего, не удастся: под кожаной оболочкой я нащупал твердую цепочку, скорее всего, металлическую. Кто бы ни надел на меня эту хрень, он позаботился, чтобы я не смог от нее избавиться. По мере того как я прислушивался к своим ощущениям, ошейник казался мне все более мерзким и отвратительным. Чтоб ему…
И в этот момент позади меня раздались шаги. Негромкие, они доносились из-за ближайшего поворота.
Я обернулся и увидел очертания человеческой фигуры, появившейся из-за угла, но из-за того, что глаза снова привыкли к яркому свету, не смог сразу рассмотреть.
– Э… Коничива? – сказал я, мысленно посетовав на чужой голос.
А силуэт, пошатываясь и шаркая ногами, сделал еще несколько шагов ко мне и вышел на более освещенный участок прохода.
И тогда я понял, от кого пятился тот несчастный, напоровшийся затылком на сталагмит.
Передо мною стоял мертвец. Точнее, не стоял, медленно, но целеустремленно он пер прямо на меня, не отрывая застывшего взгляда своих иссохших глаз.
Меня пробрала дрожь, когда в кровь выплеснулась дикая порция адреналина. Этого не может быть, я либо брежу в бессознательном состоянии, либо… Ну да, ад. Как минимум ходячего мертвеца это объясняет.
Он шел прямо на меня, отводя назад руку для удара. В его пальцах – рукоять какого-то странного оружия, похожего на дубинку или булаву. Шестопер? Нет, у того ударная часть в виде шестиперьевого стабилизатора минометной мины. Буздыган? Да, это уже ближе к истине… Равно как и само оружие – ко мне.
