– Так оно и было, поверьте, как только мы решили, чего хотим.
Глядя на нее, Гамаш вполне верил ее словам. Она знала кое-что очень важное, о чем многие и не догадываются. Она знала, что люди сами творят свою судьбу.
И это делало ее могущественной.
– А вы, мадам? – Гамаш повернулся к Кароль Жильбер.
– Я уже давно не работаю.
– И жили в Квебек-Сити, насколько я понимаю.
– Верно. Я оставила работу и переехала туда после смерти мужа.
– Désole.[36]
– Ну, это было много лет назад. Но когда Марк и Доминик пригласили меня сюда, мне показалось, что в этом что-то есть.
– Вы работали медсестрой? Ваши профессиональные знания понадобятся в спа.
– Надеюсь, что нет, – рассмеялась она. – Ты ведь не планируешь калечить людей? – спросила она Доминик. – Спаси Господь любого, кто обратится ко мне за помощью.
Они снова оказались в гостиной, и старший инспектор остановился у высокого окна, потом повернулся лицом к комнате.
– Спасибо вам за экскурсию. И за чай. Но у меня к вам есть несколько вопросов.
– Касательно убийства в бистро, – сказал Марк и шагнул чуть ближе к жене. – Убийство как-то не вяжется с этой деревней.
– Да, ни за что не скажешь, верно? – проговорил Гамаш, спрашивая себя, рассказал ли им кто-нибудь историю этого дома. Возможно, подробности не были указаны в описании агента по продаже недвижимости. – Для начала хочу вас спросить, не видели ли вы поблизости посторонних.
– Для нас все посторонние, – сказала Кароль. – Мы уже знаем большинство жителей деревни, по крайней мере здороваемся, но на этот уик-энд здесь полно людей, которых мы не знаем.
– Этого человека трудно было бы не заметить. Он выглядел как бродяга.
– Нет, никого подобного я не видел, – ответил Марк. – А ты, мама?
– Никого.
– Где вы были в субботу вечером и рано утром в воскресенье?
– Марк, ты, кажется, первым отправился спать. Он обычно первым ложится. А мы с Доминик смотрели «Тележурнал» по «Радио Кэнада», а потом тоже пошли спать.
– Около одиннадцати, кажется, – добавила Доминик.
– А ночью никто из вас не вставал?
– Я вставала, – сказала Кароль. – Ненадолго. В туалет.
– Почему вы об этом спрашиваете? – поинтересовалась Доминик. – Убийство произошло в бистро. К нам это не имеет никакого отношения.
Гамаш повернулся и показал на окно:
– Вот почему я спрашиваю.
Они посмотрели в окно. Внизу, в деревне люди укладывали вещи в машины, обнимались. Взрослые звали детей, и те неохотно бросали игры на деревенском лугу и шли к машинам. Молодая женщина быстро шагала по рю Дю-Мулен в сторону старого дома Хадли.
– Ваш дом – единственный, из которого видна вся деревня, и единственный, откуда видно бистро. Если убийца включал там свет, то вы могли это видеть.
– Наши спальни с другой стороны дома, – сказала Доминик.
Гамаш уже отметил это во время экскурсии.
– Верно. Но я надеялся, что у кого-то из вас могла случиться бессонница.
– Извините, инспектор, но мы здесь спим мертвым сном.
Гамаш не сказал о том, что мертвецы в старом доме Хадли никогда не спали хорошо.
В этот момент позвонили в дверь, и Жильберы вздрогнули – они никого не ждали. Но Гамаш ждал. Он видел, что по рю Дю-Мулен из деревни в их сторону идет агент Лакост.
Что-то произошло.
– Позвольте сказать вам кое-что наедине, – сказала Изабель Лакост после представления.
Жильберы поняли намек, и, когда они вышли, агент Лакост сообщила Гамашу:
– Звонила коронер. Жертву убили не в бистро.
