– Зачем она едет сюда, Ангелина? – рассуждала Наина Генриховна. – И как же это её Артурчик отпустил одну, э?
– Её Лилия пригласила, – смущенно ответила Ангелина Адамовна.
– Зря она это сделала, – авторитетно заявила Наина Генриховна. – Катерина ведь женщина, не пристроенная и молодая. Лилии не мешало бы подумать о Вадимчике. Вдруг он западёт на Катерину. Ты не боишься, Лилия?
Лилия Гиацинтовна безмолвствовала. Вадимчик колдовал над мангалом. Тут же, рядом с ним разместился Василий Убывалов. Оживленно жестикулируя и обильно уснащая речь непечатной лексикой, Василий давал своему более молодому товарищу советы. Хриплые звуки его речи в совокупности со звуковыми дорожками, транслировавшимися по радио «Шансон» создавали неповторимый в своём своеобразии звуковой фон для изысканной вечеринки на свежем воздухе. Между тем Наина Генриховна не унималась.
– Ангелина! Катерине уже давно пора замуж. Это мой Алексей ещё может пару лет подождать – он мужчина! А Катерине ещё надо родить успеть. Тебе давно пора стать бабушкой!
Возле мангала Вадимчик активно потчевал Василия Убывалова из литровой бутылки виски. В тот момент, когда общество начало угощаться шашлыками, а Василий уже не мог сидеть, прибыла наконец Катерина. Она устало опустилась на садовую скамейку, с краю. Кто-то поставил перед ней столовый прибор, налил в бокал красного вина, спросил участливо:
– Тебе, молодка, шашлык из рыбки или лучше мясца наложить?
Катя подняла взгляд на говорившего. Ну что за отвратительная морда! Глаза узкие, нос колбёшкой.
– Кондрат Апофеозов, – представился странный индивид, обнажая со старомодным поклоном плешивую голову.
– Неважно выглядишь, Катя, – вмешалась в их беседу Наина Генриховна с другого конца стола. – Наверное, устала за неделю! И не удивительно, всё время одна, без поддержки! Только в воскресение и есть время на отдых. Что же заставило тебя приехать к нам, старикам? По Вадиму, наверное, соскучилась? Ну, ему сейчас не до тебя, он мясо жарит, а потом Лилией будет занят. Со временем ты поймешь, что и у взрослых женщин есть преимущества…
– Я вас приехала повидать, – не растерялась Катерина.
– Ну и как я тебе? – Наина Генриховна тряхнула головкой. – Ты доживи до моих лет, посмотрим, как будешь выглядеть.
– До того времени ты сдохнешь, Наина и ничего не сможешь увидеть, – еле ворочая языком изрек Василий.
– Ну вот! Опять нажрался, козёл, – гордо ответствовала почтенная дама.
С этих двух фраз началась обычная перебранка, из тех, которые не редко происходят между очень давно живущими совместно супругами, которые за долгую жизнь осточертели друг другу до чрезвычайности.
– Бывает, бывает, – бормотал между тем Апофеозов себе под нос. – Как же часто бывает, что за живописным фасадом довольства и благополучия этих счастливых и «полноценных» семейств, скрываются отчуждение, глубоко укоренившаяся взаимная неприязнь и даже ненависть. Чужого человека невозможно возненавидеть так люто, как близкого, как супруга, с которым бок о бок прожит не один десяток лет. Крутенько заваривается бульонец обид, скуки, бытовой неустроенности, нескончаемый поток взаимных упрёков и претензий, физическая невозможность разъехаться, хотя бы на время исчезнуть из поля зрения друг друга. На этой благодатной почве в изобилии распускаются зловонные цветы ненависти.
Катерина прислушивалась к его словам, испытывая странную тревогу и смущение от звуков его голоса. От выпитого вина эта дурнота? Или просто усталость?
