Жестокий эксперимент - страница 2

– Пойдем за коктейлями, – он схватил меня за руку.

Что за чертовщина? Я не стану снова лакать это пойло!

– Улыбнись что ли, на тебе лица нет.

А откуда же ему взяться? Он остановился, стиснул мою руку еще сильнее и проговорил в самое ухо:

– Люди вокруг ходят, улыбаются, что-то говорят, а внутри чувство, будто рядом кто-то есть. Тебе не кажется, что за нами следят? Те, кого здесь нет. Кто-то наблюдает за всем, что тут происходит. Может, этот кто-то даже знает, что мы будем делать.

Его слова прокатились по моему телу и оставили мурашки. Я будто постояла под ледяным душем. Зачем кому-то нужно за нами наблюдать? Что с того, что группка людей беззаботно веселится на яхте?

Бармен выглядел как робот: его глаза не выражали ничего, как и его лицо. Он брал стакан, протирал его и аккуратно ставил на стол. Без эмоций. Когда мы подошли, его губы расплылись в улыбке. Но не глаза. Они остались пустыми и безучастными. Он выдал нам по коктейлю и проговорил, что сегодня отличный день. После этого улыбка исчезла, и он принялся начищать стаканы. Может, спросить, как давно началась его смена?

Я и рта не успела раскрыть, как красавчик потащил меня к комнате с бордовой кроватью.

Если это сон, то все вполне логично: во сне чего только не привидится! А если нет, то я куда-то влипла.

Я вспомнила свое детство, юность и даже третьесортный университет, который кое-как закончила. Потом пошла работать секретаршей, но меня хватило только на полгода. А после – непроглядная тьма. Уволилась и, наверное, стала искать новую работу. Или нет. Вот здесь память превращалась в черную дыру. Мне было двадцать два года. Я не помнила, как отмечала двадцать третий день рождения. Предыдущие днюхи справляла дома, с матерью и отцом и неизменным тортом с дурацкими съедобными цифрами. Мать заказывала эти бисквитные горы, щедро сдобренные взбитыми сливками и кремом, у одной своей знакомой, и непременно поверх кремовых цветов стояли цифры. Я ненавидела все эти кулинарные изыски и каждый торт в отдельности. Мать не считалась с моими желаниями и отваливала кучу денег за то, что мне было не нужно. Меня бы устроил простой торт из магазина, ведь суть праздника состояла не в поедании всяких дебильных блюд, а в совместном досуге. Подруг у меня не было. С несколькими я переписывалась в сети, но ни одну не рискнула пригласить домой, где царствовала моя мать.

Михаил щелкнул задвижкой. В комнате с красными шторами можно было запереться. Мы поставили коктейли на стол и задернули шторы поплотнее, чтобы никто не смог сунуть к нам любопытный нос.

Сколько на этом корабле тех, кто точно так же не в курсе, что происходит?

– Ты кажешься адекватной.

Спасибо! Именно это я и хотела бы услышать от кавалера на первом свидании. Ну или на втором.

– Ты тоже ничего, – буркнула я.

– Здесь нет камер. Я их не заметил.

– Что было ночью?

– Я спал. Наверное.

Вообще-то, меня интересовало, что было до того, как мы заснули. Успели ли мы пошалить, прежде чем вырубились? Или он вправду ни черта не помнил?

В комнате не было ничего примечательного: кровать с прикроватными тумбами, платяной шкаф, письменный стол, две полки над ним и стул. Все в бордовых тонах.

– Здесь ничего нет, я уже несколько раз проверял, – проговорил Михаил, когда я начала рыскать по шкафам. Мне самой надо было убедиться, что тут никто ничего не оставил. Никаких подсказок. Я откинула алое покрывало, свисавшее до пола, чтобы заглянуть под кровать, но наткнулась на два выдвижных ящика, которые тоже оказались пустыми.