И лишь хриплый стон отрезвляет. Порочный. Судорожный. Гортанный. Мой собственный стон.
Марат отстраняется. В момент. Сжимает мою нижнюю губу зубами, оттягивает, вызывая короткую вспышку боли, а после скользит языком по устам, будто дразнит.
— Только попроси, — шепчет прямо в рот. — Выдеру тебя как свою суку.
— Ублюдок! — Я толкаю его в грудь.
Вскакиваю на ноги. Стул отлетает назад. Хватаю стакан с коньяком в твердой решимости выплеснуть алкоголь в этого наглого гада. Стереть бы самодовольное выражение с его до жути привлекательной физиономии. Выцарапать бы эти прожигающие насквозь глаза.
Ненавижу. Не за ложь. За правду.
Да как он посмел. Как…
Застываю под его взглядом.
Боже. Что происходит?
В черных глазах разверзается ад. Столько злобы. Столько ярости. Зверь готов броситься вперед и растерзать жертву. В любой момент.
Что с ним? Я же просто слегка… Я…
Рефлекторно совершаю шаг назад, крепче сжимаю стакан, шумно сглатываю. Понимаю всю бесполезность отступления. Тут никак не создать безопасное расстояние.
Марат свернет мне шею. Без труда. Переломает все кости. Даже не заметит. Он убьет в мгновение ока.
Жажда крови.
Безумная. Бешеная.
Вот что я четко читаю в его остекленевшем взгляде. Вот что явно ощущаю в тяжелом дыхании разъяренного зверя.
— Прошу, я…
Осекаюсь. Замолкаю. Осознаю: он смотрит не на меня, а на мою руку, на пальцы, обхватившие стакан.
— Свадьбу сыграли? — хрипло и холодно, будто с того света. — Когда?
Огромная ладонь накрывает запястье, заключает в стальной капкан, стискивает так сильно, что кости хрустят.
— Пусти! — выдаю сквозь вскрик. — От-пусти!
Звон битого стекла. Стакан разбивается на тысячу мелких осколков. Алкоголь разливается по полу.
— Отвечай, — мрачно требует Марат. — Ты теперь Стрелецкая?
Черт. Обручальное кольцо.
— Нет… еще.
Он отпускает меня, но не сводит взора с моего безымянного пальца, причем смотрит так, точно там не бриллианты, а клубок ядовитых змей.
— Так когда? — От его голоса пробирает до костей.
— Что?
— Когда сочетаетесь браком? — Жуткая ухмылка кривит рот, обнажая клыки.
— Нужно выбрать дату, — отвечаю тихо, растираю запястье дрожащими пальцами. — Это нелегко.
— Разве? — Вкрадчивый вопрос вынуждает вздрогнуть.
— Необходимо составить список гостей, собрать вместе всех родственников и друзей, найти подходящее место для церемонии, — выдумываю на ходу, воскрешаю память обо всех посещенных прежде торжествах. — А я даже платье не начинала смотреть. Вдруг придется шить на заказ.
Говорю это и понимаю, что нормального наряда не светит. Слишком мало времени остается до стремительно надвигающихся выходных. Вряд ли в Доминикане будет свадебное платье моей мечты.
Хотя наплевать. Выйду замуж в обычном сарафане. Как раз есть длинный и белый, из натурального хлопка. Гораздо лучше всех этих пышных традиционных облачений, что ужасно напоминают многоярусные торты. Вообще себя в подобном не представляю.
— Любишь его? — спрашивает Марат.
— Люблю, — выдаю без долгих раздумий. — Иначе бы не согласилась.
— Ну тогда наслаждайся.
Он смеется. Злобно. Злорадно. Так, что мою взмокшую кожу сковывает морозный иней. А после склоняется и с шумом втягивает воздух у моего враз напрягшегося горла.
— Придет твой черед отдать долг, — жаркий шепот ударяет прямо в артерию.
— Я не…
— Я буду рад получить все, — обдает льдом. — До последней капли.
Марат отступает, а мне не удается разлепить губы. Позади раздаются тяжелые шаги. Дверь закрывается с громовым грохотом.
