Но Стрельцов уже перешел на другую сторону шоссе и отдал документы капитану.
Водитель выпрыгнул из кабины, захлопнул за собой дверцу и, сунув руки в карманы замызганных пузырящихся брюк, подошел к милицейским «Жигулям».
– Гражданин начальник, – обратился он к Костенко, – тут младший лейтенант говорит, что я скорость превысил.
Его вызывающий тон стал виновато-заискивающим.
– Правильно говорит младший лейтенант. Дывись сюды.
– Чего?
– Гляди, говорю, сюда.
Костенко, не выходя из машины, показал шоферу дисплей радара, на котором отсвечивало красными цифрами трехзначное число.
– Да не может быть! – воскликнул шофер.
– Можеть, можеть, – засмеялся Костенко, – цей агрегат не врет. Ты мне вот шо скажи, як твое корыто на такой скорости не развалилось?
– Не знаю, гражданин начальник.
– Шо ты усе начальник да начальник? В погонах разбираешься?
– Разбираюсь.
– Ну так хто я?
– Товарищ капитан.
– Вот так и говори – товарищ капитан.
– Привычка, гражданин… товарищ капитан.
Костенко пропустил эти слова водителя мимо ушей.
– Груженый?
– Ага.
– Шо у тебя в кузове?
– Клубника, товарищ капитан. – Самарин нервно облизнул губы.
– Якая такая клубника? Рано ж еще.
– Польская, товарищ капитан.
– Клубника – это добре, – протянул Костенко, – моя женка клубнику любит.
Несмотря на такой явный намек, шофер «КамАЗа» не торопился выполнить пожелание капитана Костенко.
– Может, я лучше штраф заплачу, товарищ капитан? – переминался он с ноги на ногу.
– И штраф заплотишь, это само собой. А вообще, – гаишник посмотрел в водительское удостоверение, – Самарин, нравятся мне твои права. Надо, наверное, их себе оставить.
– За что, товарищ капитан? – взмолился водитель. – Я же только скорость превысил.
– А на сколько ты ее превысил? Знаешь, шо за такое нарушение положено прав лишать?
– Я заплачу сколько надо, товарищ капитан. Только права не отбирайте. С копейки живу, без прав мне никак.
Костенко повертел в руках «корочки», отложил их в сторону, чмокнул языком.
– Шо, ты говоришь, у тебя у фуре?
– Да я бы с удовольствием, товарищ капитан, только клубника не моя. Из кооператива одного.
– Шо тебе важней – кооперативная клубника или свои «корки» назад забрать?
Самарин оглянулся.
– Я щас, товарищ капитан. Я только спрошу. Там сопровождающий из кооператива сидит.
– Ага, спытай своего сопровождающего, – насмешливо протянул Костенко, похлопывая «корочками» водительского удостоверения по колену.
Шофер пулей метнулся к грузовику, забрался в кабину и несколько минут что-то горячо обсуждал с пассажиром.
– Дывись, Стрельцов, – сказал Костенко младшему лейтенанту, присевшему на капот «Жигулей», – як клубники жалко. Прав не жалко, грошей не жалко, а якусь срану ягоду жалко. От люди.
Наконец шофер вышел из «КамАЗа» и зашагал по направлению к патрульному автомобилю.
Одновременно с ним из кабины выбрался и пассажир грузовика. Он обошел «КамАЗ» сзади и остановился возле двери фуры.
Стрельцов посмотрел на пассажира с некоторым недоумением. Несмотря на жаркое утреннее солнце, он был одет в почти наглухо застегнутую кожаную куртку.
«Здоровый бугай, простыл, что ли?» – подумал про себя младший лейтенант.
– Шеф дает добро, – сипло сказал водитель грузовика. – Только…
– Шо?
– Начальник, – в сердцах сказал Самарин, – иди сам выбирай.
– Ты шо, сам принести не можешь?
Шофер промычал что-то невнятное и махнул рукой.
– От люди, – недовольно протянул Костенко, – херней маюца.
