Тогда старуха поманила ее узловатым пальцем и скрылась в проеме двери.
Девочка, нерешительно потоптавшись на пороге, зашла вслед за ней и очутилась в необычной комнате. Всюду царил полумрак, и когда глаза Христины привыкли к темноте, она разглядела огромное количество разных трав и растений, источавших дурманящий аромат. Все здесь привлекало к себе внимание: подвешенные к потолку пучки сухих трав и кореньев, расставленные на полках горшки разных размеров с молодой порослью и старыми многолетниками, ровными рядками разложенные по отдельности стебли, листья и соцветия на огромном столе, занимавшем почти всю комнату, полки со стеклянными склянками. В глубине находился большой разожженный очаг, над которым висел закопченный котелок. В нем что-то булькало, брызги иногда попадали на огонь, отчего потрескивание поленьев перемежалось шипением.
Старуха подала Христине кожаный фартук и объяснила, что надо делать. Работа и вправду была несложная, но требовала ловкости тонких пальцев – девочка перетирала в маленькой ступке корешки и стебли растений, которые подавала ей хозяйка, и ссыпала их в узкие склянки. По мере выполнения работы старуха говорила ей названия растений и разъясняла их полезные свойства.
– Болеголов – от сердечной болезни, – бормотала она, – заваривать при полной луне и принимать три раза в день по маленькой ложке в течение двух недель. А эту травку, – подала старуха Христине небольшой пушистый пучок с тонкими длинными листочками, – нужно иметь при себе каждой девушке для облегчения женских болей. Разотри ее хорошенько, детка, да понюхай. Чувствуешь, каков аромат? Он помогает отличить ее от другой похожей травы, – старуха подала ей новый пучок, – это кислянка, бесполезное для таких дел растение. – Она поднесла траву прямо к носу Христины, – но если заварить ее вместе с корнем живицы, то можно получить неплохое снадобье от резей в животе.
Девочка внимательно слушала и усердно выполняла поручения старухи, так что вскоре вся работа была переделана. Хозяйка осталась довольна и дала Христине два медяка.
– Благодарю, госпожа, – присела в поклоне девочка. – А… могу ли я навестить вас завтра? Если дела для меня не найдется, я бы просто послушала про травы и снадобья.
Старуха внимательно посмотрела на Христину и, усмехнувшись, сказала:
– Ну что ж, пальцы у тебя ловкие, ум живой. Читать ты не умеешь, но возможно, это и к лучшему. Приходи. Научу тебя кой-чему, глядишь, и пригодится.
Госпожа Фармоза оказалась превосходным учителем, а Христина – усердной ученицей. Каждый день девочка прибегала к старухе и погружалась в удивительный мир растений. Вместе они рассматривали, нюхали, пробовали на вкус, сушили, заваривали, измельчали в кашицу, перетирали, настаивали, смешивали и разделяли. Узловатые коричневые пальцы старухи с любовью выкладывали на стол в безупречном порядке все новые и новые травы и цветы, а Христина с бесконечным интересом изучала и запоминала каждую мелочь, на которую указывала наставница. Вскоре старуха дозволила ей самостоятельно варить несложные зелья и смешивать настойки, а через какое-то время начала отправлять с посланиями к покупателям. Некоторые приходили сами, но иногда прибегали слуги. В таких случаях госпожа Фармоза смешивала настойки самолично, не допуская Христину даже к наполнению склянок.
Однажды в лавку зашла юная девушка, немногим старше самой Христины. Она подала старухе надушенную записку, начертанную затейливым аккуратным почерком, и осталась в ожидании ответа. Госпожа Фармоза нахмурилась и, что-то пробурчав себе под нос, добавила громко:
