К тому времени, как Василе дошёл до конца поезда, сербы выкатили две полевые кухни. В запах креозота, смятой травы и обувной ваксы влился ещё один – восхитительный запах пшённой каши с мясом. Краснощёкий повар радушно помахал половником. С отточенностью циркового фокусника он подбросил алюминиевую миску, и солнце подмигнуло сублейтенанту с её отполированного бока. Повар подхватил её, шлёпнул половник своего варева и протянул Василе.
– Гладан? Пробайте! – весело сказал он.
Сербы в очереди радостно загалдели, жестами подбадривая румынского офицера. Василе смутился. Он представил, как будет есть кашу на глазах у всего этого разношёрстного воинства, под смех и задорные выкрики, словно дрессированная мартышка на арене цирка. Он натянул на лицо самую надменную маску, какую смог придумать, нервно дёрнул подбородком и, заложив руки за спину, зашагал к дому стрелочника. За спиной разочарованно загудели.
"Не будет вам развлечения!" – гордо сказал про себя Василе.
– Напрасно вы так, господин корнет! – услышал он французскую речь с рокочущим прононсом.
– Что, простите? Вы совсем знаки различия читать не умеете?! – возмутился сублейтенант так же на французском. Им он владел не хуже родного румынского.
Василе развернулся на каблуках к наглому сербу, но на берёзовом пеньке сидел незнакомый молодой офицер в чёрном кителе с красной выпушкой. Погоны на плечах украшали серебряные пропеллеры с крылышками. Нахал спокойно выгреб остатки каши и отправил в рот, потом встал, не торопясь, в полный рост и лихо, с дрожью в пальцах, козырнул.
– Поручик Сабуров, специальный авиаотряд Черноморского флота Его Императорского Величества, честь имею!
– Сублейтенант интендантской службы Четвёртой армии Королевства Румыния Замфир, к вашим услугам, – ответил ему в тон Василе.
– Простите, друг мой! Когда мы проходили знаки различия союзников я был не слишком прилежен. Зря вы так, лейтенант. Сербы – ребята радушные: другу рубаху последнюю отдадут, своей не будет – с врага снимут, а вы от угощения отказываетесь! – Поручик чуть склонился и доверительно сообщил: – А каша, скажу я вам, отменная.
– Я не голоден, – сухо сказал Василе.
Русский поручик был ему неприятен. Замфиру не нравилось открытое полнокровное лицо с пышными светлыми усами, голубые глаза в восточном разрезе, широкие плечи и крепкие руки. Ещё пуще раздражала вальяжность, непоколебимая уверенность в себе. Но особенно – эмблемы на его погонах. Авиатор, бесстрашный покоритель неба, современный Икар! Попадись такой на глаза Виорике…
Василе непроизвольно закусил губу. Он чувствовал магнетизм поручика, к нему тянуло. Притяжение это было не того рода, который влёк пресыщенных столичных мужчин в тайные клубы, нет. Василе в душе желал быть таким, как Сабуров, но понимал, что это невозможно: жизнь ваяла их разными инструментами. От того злился и на себя, и на него.
Подумав, сублейтенант решил держаться от поручика подальше – меньше шансов что единственная юная девица на станции попадётся этому хищнику на глаза.
– Был рад познакомиться, поручик, но мне надо идти. – Василе кивнул и зашагал к дому.
– Взаимно, сублейтенант, – крикнул ему вслед Сабуров. – Заходите в гости. Найдёте легко: единственный синий вагон.
– Непременно, – пробормотал под нос Василе и скрылся за калиткой.
К локомотиву, лязгая колёсами на стыках, подкатила дрезина с ремонтной бригадой.
