Аркаша снова посмотрел на инициатора спора, подмигнув ему в ответ, нащупал низ третьей пластины, просунул под нее загнутый конец отмычки и приподнял им сувальду. Штифт освободился от последнего запора, раздался характерный щелчок, первая спица провернулась, отодвинув ригель, и дужка замка раскрылась.
– Браво! – воскликнул студент, уже похваливший Аркашу за открытие английского замка.
А другой добавил:
– Ты, Аркаша, замки вскрываешь, прямо как орешки щелкаешь. Инженер, да и только. А не податься ли тебе в «шнифера», инженер?
– Я подумаю, – ответил Петров и подошел к запертому сундуку. Замок его был похож на замочек тетушкиной шкатулки, только немного больше. Отмычки, изготовленные для вскрытия амбарных замков, были велики, а те, что из английских булавок, малы и слабы. – Мне нужны два тонких шила, или одно шило и большая сапожная игла, – сказал он.
– Ну, знаешь! – отозвался хозяин квартиры. – Я не сапожник. И не скорняк. Откуда у меня сапожные иглы возьмутся? А вот шило, кажется, где-то было. Но одно…
– Давай, – произнес Аркаша, чуть подумав. – И иголку потолще… Да, и клещи еще понадобятся.
Студент принес здоровенные клещи, шило и большую иглу с ушком. Аркаша еще раз посмотрел на замок. Он мало чем отличался от замка тетушкиной шкатулки, разве что размерами, поэтому представить, что у него внутри, не составило труда. Одним словом, ничего особенного…
Аркаша мысленно прикинул, на какую длину ему надо согнуть концы шила и иглы, затем согнул их клещами, отложил клещи в сторону и, присев возле сундука, сунул конец шила в замочную скважину. Нащупав ригель, стал давить на него шилом в сторону открытия, а иглой стал толкать и приподнимать пластины-сувальды. После нескольких манипуляций иглой ригель поддался, и Аркаша стал двигать его шилом, пока он не уперся задним концом запора-язычка в стенку замка. Аркаша поднялся, оглядел присутствующих и жестом факира-фокусника отрыл крышку сундука. Как только она отрылась, из сундука молнией выскочила кошка с круглыми дикими глазами и, юркнув между ног студентов, скрылась в комнатах.
– Браво! – снова произнес восторженный студент, а двое других захлопали в ладоши. Проигравший пари спорщик уныло качнул головой и полез в карман за проигранной трешницей…
Несколько дней Аркаша ходил по училищу триумфатором. Через неделю спор забылся. А через две недели возле него, шедшего по Мытной улице в сторону Коровьего вала, остановилась крытая повозка. Из нее выскочили два человека в черных пальто и шляпах, один резко стукнул кулаком Аркаше под дых, после чего его, задыхающегося и согнутого пополам, втащили в повозку, связали руки, затолкали в рот тряпичный кляп, и повозка тронулась.
Ехали довольно долго. Потом послышался звук открываемых ворот. Похоже, въехали в какой-то двор. Человек в черном, что сидел справа, завязал Аркаше глаза и приказал:
– Выходи!
Аркаша, осторожно ступая, на ощупь вышел из повозки, поддерживаемый одним из похитителей. Потом его повели по двору к дому. Послышался звук открываемой двери, затем еще одной. Через несколько шагов ему было велено остановиться. С него сняли повязку, и Аркаша, щурясь, увидел молодого худощавого человека двадцати с небольшим лет с хилой неухоженной бородкой, который буравил его маленькими глубоко посаженными колючими глазками, сидя за столом большой комнаты, освещаемой керосиновой лампой, поскольку все четыре окна были плотно занавешены.
