Вот и то чудо, которое было предназначено для Максима, где-то затерялось. И довольно скоро Лена поняла, что дальше надо как-то жить с тем, что есть.
Сказать, что было сложно – ничего не сказать…
И работа, которую ей пришлось оставить, потому что нужно было быть рядом с сыном. И недомолвки с мужем, со временем переросшие в скандалы, которые слышал Максим, и от этого становилось так тошно, что хотелось бежать из дому куда глаза глядят. Она пыталась сдерживаться, но упрек в глазах того, кого еще вчера она считала лучшим из людей, был просто невыносим.
– Если бы ты его встречала после школы, как все другие матери, этого бы не случилось!
Эти слова, глыбой ледяной рухнувшие между ними в пылу очередной ссоры, она так и не смогла простить. Муж тут же опомнился, принялся извиняться, но Лена уже почувствовала ледяные иглы, которые пронзили ее, когда глыба раскололась на куски, заполняя холодом их дом. И иглы эти добрались до сердца, кольнули его настороженно и остренько, а потом осмелели, не чувствуя сопротивления.
– Уходи…
И пришла вторая обида, которую не простить и не измерить, когда муж собрал свои вещи и ушел, хлопнув дверью так, что проснулся Максим.
– Мам, что случилось?
– Спи, сын. Беда ушла…
– Совсем?
– Совсем. Мы теперь одни. Она нас больше не потревожит.
Стало ли ей легче после этого?
Нет. Напротив, все запуталось еще больше. Лена видела, как сложно сыну принять случившееся и всеми силами старалась помочь ему.
Именно тогда она случайно купила первую коробку с солдатиками.
– Смотри, Максим!
– Что это?
– Солдатики. Только они еще не доделаны. Их нужно раскрасить.
– Зачем?
– Чтобы они стали похожи на настоящих.
– А почему они так странно одеты? – Максим крутил в руках всадника, которого Лена достала из коробки.
– Это гусары. Не современные солдаты.
– А какие?
– Сейчас расскажу!
И они садились рядом, листая книги и пытаясь понять, как лучше раскрасить фигурки. И Лена, затаив дыхание, смотрела, как оживает ее сын. Идея оказалась очень удачной.
Через год у Максима была уже целая армия и вечерами они с Еленой устраивали баталии, отчаянно споря о роли драгун или пехоты в той или иной битве.
– Мам! Ты ж Наполеон! Вот и делай все как положено!
– Не командуй! У тебя своя армия есть!
– Но ты сейчас пытаешься переписать историю! – возмущенно вопил Максим, глядя, как мама двигает по ковру раскрашенные им фигурки.
– Если бы это было возможно, сынок… – шептала Елена и уступала сыну, по его команде переставляя «отряд Горчакова» дальше по ковру.
Отец в жизни Максима появляться перестал совершенно, сразу после того, как в его новой семье родился ребенок. Лена была поставлена в известность об этом бывшей свекровью, которая долго подбирала слова, пытаясь смягчить принесенную новость.
– Леночка, прости… За все…
– Господи, вас-то за что?! Вы все время рядом! Помогаете, поддерживаете и Максима, и меня! Я вообще не знаю, как справилась бы без вас!
– Они уезжают…
– Куда? – Лена чуть не выронила чайник, который держала в руках.
– За границу. Все уже готово. И документы, и жилье там… Меня не берут…
– Как это? – Лена опустилась на корточки перед той, что все это время даже на день не оставляла ее.
– А вот так. Не нужна я им. Не помощница… У новой невестки своя мама есть. И очень активная. К внуку меня лишь раз подпустила. Посмотреть. И все! Будет! Дальше они сами с усами… Была семья у меня… И ничего не осталось…
