День любви, семьи и верности, говорите? У меня так – ни одного из вышеперечисленного. Почему нет Дня одиночества творческой женщины? Или Дня тотального невезения? Мы что, не заслужили праздник на своей улице? Ладно – грузовик с конфетами можете не рассыпать, но хоть в календаре дату для нас обозначьте. Теперь главное удержать подступающие слезы и дотерпеть хотя бы до этажа, не хочу запускать паутину сплетен, которая растянется от консьержки до моей мамы через приятельницу бабушки. Кстати, о соседях. Мы с соседкой по лестничной клетке хранили пачку сигарет за фикусом возле лифта – мало ли накроет и пригодится. Накрыло. Пригодилось.
Через окно на лестничной клетке я лицезрела, как Татарстан стоит припаркованный и не трогается. Я открыла нашу с ним переписку в мессенджере – печатает… Добить меня, значит, решил. Давай, отправляй уже.
Слезы текли градом, белая футболка была вся в туши и серых подтеках. Интересно, а если бы я не сказала про пятницу и Бродского, все было бы иначе? Цветы были бы от него? Если бы не играла в самостоятельность, отказалась бы от ночных эфиров на радио выходные через выходные, меньше бы пропадала вечерами с друзьями, он бы рассмотрел меня как девушку, которую можно перевезти к себе? А на голубые озера бы свозил? Экскурсию бы в местный кремль устроил?
Все еще печатает…
Я выключила звук на телефоне, чтобы даже не знать, что там, а сам аппарат запихнула в карман джинсов. Чтобы думать, что написал, но не стал отправлять, переиграл. Я трусливая, не готова читать длинный текст, где мне по полочкам разложат, чем я не подхожу и почему отношения между нами невозможны.
Если бы Татарстан не держал меня на расстоянии вытянутой руки, мне бы не пришлось коротать очередные выходные со светским обозревателем, я не отправилась бы смотреть футбол и не встретила МКС. Это он запустил цепную реакцию, и теперь оставляет меня один на один с фатальным соблазном. Я жалела, что не бросила театрально конверт. И чувствовала себя содержанкой, которая взяла отступные, чтобы не бузить. Интересно, а сколько там?
МКС застал меня напротив лифта. Я сидела на ступеньках и считала купюры, рыдая с сигаретой в зубах.
– Однако, – не нашел, что сказать МКС, застывший в кабине и не решающийся выйти. – Мы просто в кино опаздываем, а ты трубку не берешь. Дверь в подъезд была открыта, вот я и решил подняться за тобой, – объяснял он внезапное вторжение в личное пространство. До этого МКС в него вламывался, не оправдываясь. – Что-то случилось?
– С чего ты взял? – Я вытерла слезы и попыталась запихнуть конверт в задний карман и быстро затушить сигарету. – Хотя, неважно! Пошли, я футболку переодену.
МКС молча проследовал за мной в квартиру.
Там стояли розы. Прямо в коридоре. Жизнь меня научила не ставить на столы высокие вазы, когда проветриваешь квартиру-распашонку, окна которой выходят в две стороны. Так пал смертью храбрых мой первый макбук.
– Татарстан в Москве? – выдал МКС оксюморон и с некоторым презрением посмотрел на цветы.
– Бывший муж заехал помыться и поздравил с Днем, любви, семьи и верности. А Татарстан со мной только что расстался, – выдала я чрезмерную порцию информации и, чтобы он не подавился деталями моей жизни, добавила, – А про деньги ничего объяснять не хочу, – хотя позже подумала, что могла бы легко отмазаться, якобы завез партнер по футболкам, чтобы я оплатила ткань. Теперь мы можем себе позволить рулонов пять, а то и десять. И без ущерба отказаться от китайских поставок и продолжать кормить итальянские фабрики.
