На фоне вполне отменного здоровья вдова неожиданно умирает. Похороны дочь провела по всем православным канонам, после чего укатила в город, предварительно распродав коз, кое – что из хозяйственного инвентаря.
После похорон Рудаковой прошло не более десяти дней. Чиновник местной администрации Леонов Михаил Алексеевич в этот вечер возвращался с работы в хорошем настроении. Неожиданно он заметил неяркий свет в доме покойной, он зашёл в палисадник и заглянул в окно. За столом сидела Раиса Васильевна. Михаил Алексеевич постучал по стеклу. Женщина посмотрела в его сторону:
– Что надо?
– Литр молока, но только у меня пятисотенная купюра, – сдача будет?
– У меня сейчас сдачи для тебя нет, – занесёшь позднее. Хорошо! У тебя и посуды нет?
– Нет.
– Налью в свою банку.
Через несколько минут она вернулась с кухни в комнату и открыв окно подала мужчине литровую банку молока.
Придя домой, Леонов поставил банку с молоком у входа на кухню, и начал снимать верхнею одежду, одновременно крикнув супруге: «Зина, сделай мне омлет. Я принёс литр молока; стоит возле кухни…»
Затем Михаил Алексеевич прошёл в комнату и щёлкнул тумблером телевизора, развалившись на диване. Отдыхал спокойно он всего несколько минут, так как его потревожила жена: «Ну, и где твоё молоко?» – спросила она, входя в комнату.
– Тебя ещё и ткнуть головой надо! – Рассердился Леонов, поднимаясь с дивана. В прихожей, возле кухни он молока не обнаружил. – Тут ставил, – развёл он в недоумении руками.
– У кого покупал? – спросила с ехидцей супруга.
– Как обычно, у Раи.
Жена покрутила пальцем у виска мужа, – Она умерла около десяти дней назад. А ты молоко у неё покупал. С ума сошёл?
– У неё ещё сдачи не было, сказала: занесёшь позднее… Может и правда мне к психиатру пора, но ещё схожу туда, к её дому, ведь свет горел там.
Возле дома покойной собралась небольшая толпа. В комнате всем была видна фигура Раисы Васильевны. Приближаться к дому зрители боялись. Все задавались единственным вопросом: «Что она здесь делает?»
Вот свет неожиданно исчез. Одновременно с этим на воротах дома появился довольно большой лист. Жители – соседи покойной приблизились к воротам и начали читать написанное:
Должники:
1. Третьяков Николай Владимирович 2.5 литра самогона 600 руб.00коп
2. Пехташев Евгений Сидорович 1.5 л самогона 360 руб. 00коп.
3. Леонов Михаил Алексеевич 1 л молока + банка 62 руб. 00коп.
– Не фига себе, – воскликнул мужчина с рыжеватой щетиной на лице, – умерла так умерла и никто тебе не должен. – Прихрамывая он подошёл вплотную к воротам, сорвал лист бумаги, измяв его бросил в палисадник.
– Может, Коля, не надо было, – возразила мужчине одна из женщин.
– Ага, может ты отдашь покойной за меня шестьсот рублей? А? – Возмутился Третьяков.
Леонов уходил от дома покойной последним, размышляя о непонятном для него явлении. Краем глаза он заметил: лист с должниками вновь появился на воротах. Михаил Алексеевич подошёл к воротам. Прежний листок с должниками в неизменном виде висел там, где был, прежде, но напротив фамилии Третьяков стоял крест. Какого – либо значения этому чиновник не придал, пока не наступило утро следующего дня. Выходя на работу, он заметил скопление народу на улице Свердлова возле дома Третьякова.
– Что там? – спросил проходившую мимо старушку Пелагею Леонов.
– Умер у нас сосед неожиданно…
Тут Михаила Алексеевича осенило. – Пехташев там? – спросил он у старушки.
