– Почти нормально. Давай я тебе лучше в другой раз об этом расскажу? Ладно?
– Хорошо. Я не буду тебя задерживать. Только скажу, что с двадцать первого июня твоя подруга в отпуске. Вывод сама сделаешь?
– Какой вывод?
– Ой, ну какая ты непонятливая. Это дело же требуется обмыть. Ты как думаешь?
А я думала, что, конечно же, самое время мне вот так все бросить и кинуться обмывать ее драгоценный отпуск. Чтобы попутно ознакомиться с переменными успехами ее шамановых и харитоновых. Ленка – учитель французского языка, человек, до безумия влюбленный в свою работу. Во время наших с ней не таких уж частых встреч я обычно выполняю роль терпеливого слушателя и, расставшись с ней, обнаруживаю свое моральное обогащение. Так, к примеру, я узнала, что такое педагогика сотрудничества, просветилась по поводу лексических единиц и морфологических фраз. Если бы не дружила с Ленкой, разве бы я узнала, что существует некая музыкально-педагогическая концепция Орфа? А уж про ее двоечников я, наверное, скоро мемуары смогу написать.
– Не знаю, Лена. Давай я перезвоню тебе сегодня-завтра, и мы договоримся. О’кей?
– Хорошо. Позвони мне вечером. Обещаешь?
– Если не забуду. На сто процентов не обещаю, но постараюсь. Пока, Ленок. У меня дела.
Я не стала ждать, когда она начнет меня расспрашивать, какие у меня дела. С ней можно говорить до бесконечности, а мне действительно надо действовать. Я отключила телефон. Потом, подумав, набрала номер своей подруги, работающей на телефонной станции, и спросила у нее номер телефона Шимаева Романа Николаевича. Так звали частного детектива, который был связан с Губером.
Подружка меня в таких случаях всегда выручает, хотя было бы неплохо иметь телефонный справочник и в автомобиле.
Шимаев снял трубку почти сразу же:
– Слушаю вас. Говорите.
– Здравствуйте, Роман Николаевич.
– Здравствуйте. Кто говорит?
– Это Татьяна Иванова вас беспокоит. Вы меня скорее всего не знаете, Роман Николаевич. Но я бы очень хотела поговорить с вами. Это возможно?
– Хорошо. Приезжайте. Поговорим. – Он назвал свой адрес.
– Спасибо. Я приеду к вам ориентировочно через час.
– Договорились. – И детектив положил трубку.
Я завела движок и направилась в Тарасов. Время приближалось к вечеру.
Но поскольку в этот период года темнеет поздно, у меня еще было время.
Вот чертов Жорик, бродяга. Будь он неладен! Если бы не он, можно было бы классно побездельничать в ожидании стоящего дела. Съездила бы на пляж, обновила бы купальник, приобретенный в столице. С Ленкой бы отпуск отметила. А может, и романчик закрутила бы с каким-нибудь приятным мэном. А теперь все к черту. Придется работать как проклятой, и прибыль весьма туманна. Две тысячи не считаются, они как бы возместят материальный ущерб.
* * *
С такими вот невеселыми мыслями я и подъехала к развалюхе в Трубном районе, где располагалось жилище Шимаева.
Обиталище его состояло из двух довольно убогих комнат в двухэтажном бараке на Курской. Одна из этих комнат по совместительству служила офисом Романа Николаевича.
Сам хозяин, как я потом выяснила, выставив телефон на подоконник открытого окна, восседал у подъезда на лавочке в окружении старушек и пары типчиков сомнительного вида и поплевывал семечки. Асфальт вокруг лавочки был щедро завален шелухой. Мне нравится. Клевая работа у Романа Николаевича.
На свой вопрос, в какой квартире проживает Шимаев, я услышала дружное восклицание:
