– Да, пожалуй, ты прав. Голубки были знакомы. Не боялись подцепить друг от друга какую-нибудь заразу. – Сплюнув, он тщательно вытер губы и спросил: – Кстати, почему ты думаешь, что перед нами труп Эльдара, а не кого-нибудь другого? Разве вы были знакомы?
Не тратя лишних слов, Бондарь ткнул пальцем в снимок, висевший над кроватью. На нем красовался тот самый мужчина, который нашел свою смерть в каюте. Загорелый и довольный собой, он скалился в объектив, держась обеими руками за штурвал «Афалины». Но это было лишь фотографическое изображение Эльдара Сейдуллина. Сам он если и скалился, то отнюдь не весело. Для него все закончилось. Ни по морю с ветерком прокатиться. Ни с подружкой порезвиться. И уж конечно, покойник не имел возможности снабдить гостей из России оружием и аппаратурой, как это было условлено.
Придя к такому выводу, помрачневший Костя спросил:
– Обыскать катер? Вдруг обнаружится что-нибудь интересное?
Бондарь поскреб подбородок:
– А если нас решили подставить? И если на берегу притаились менты, которые только и ждут, когда мы появимся с пушками?
– Тогда нужно сматываться.
Голова Бондаря отрицательно качнулась из стороны в сторону:
– Несколько минут ничего не меняют. Либо засада есть, либо ее нет. Ну-ка пошарь в карманах нашего несостоявшегося капитана. В сумочку его подруги загляни тоже. Я пока осмотрю каюту.
Двигаясь быстро, но без суеты, они занялись поверхностным обыском, стараясь не оставлять отпечатков пальцев. Бондарь не обнаружил ничего более интересного, чем уйма грязного белья, хранившегося в картонных коробках. Гильз на полу не было, и это настораживало еще сильнее. Выходит, на катере орудовали профессионалы? Не прикончили ли они Сейдуллина специально для того, чтобы оставить московских гостей без оружия? Или была какая-то иная причина? Месть ревнивого мужа капитанской любовницы? Наркотики? Политика? Карточные долги?
Голос напарника вывел Бондаря из задумчивости:
– Вот. – Костя продемонстрировал на ладони ворох украинских гривен, среди которых затесалось несколько мелких долларовых купюр. – Документов нет ни у мужика, ни у бабы.
– Я так и предполагал, – процедил Бондарь.
– Что, дело плохо? Нас пасут?
– Очень может быть.
– Значит, вляпались?
– Поживем – увидим.
– Понятненько, – протянул Костя, крутнув на пальце моток струны.
Его лицо лоснилось все сильнее, но Бондарь знал, что повышенная потливость напарника вызвана не страхом. Просто воздух в каюте был очень уж спертым. Хотелось поскорее исчезнуть отсюда.
– Предлагаю вылезти через иллюминатор и выбираться вплавь, – заявил Костя. – Береженого бог бережет.
Бондарь с сомнением взглянул на его широкие плечи:
– Хочешь попробовать себя в роли верблюда, проходящего сквозь игольное ушко?
– У меня суставы особые, командир. В случае необходимости я становлюсь резиновым, веришь?
– Верю. Но лучше оставайся таким, какой есть. В конце концов, ничего страшного не произошло. – Бондарь похлопал себя по нагрудному карману, в котором хранилось письмо фирмы «Ахтиар». – Двое туристов явились на катер, любезно предоставленный в их распоряжение. Они обнаружили на борту два трупа с огнестрельными ранениями. Но оружия у туристов нет. – Бондарь развел руками. – Доказать их причастность к убийству невозможно.
Костя недоверчиво хмыкнул:
– Менты могут доказать что угодно, сам знаешь.
– Пусть попробуют. Пока что мы не преступили ни одного закона.
