– Аталия? – прозвучал мамин голос.
Отец отпустил меня, и развернулся вместе со мной, приобняв меня за плечо, и я увидела маму. Она ни капли не изменилась. Отец делиться с ней силой, поэтому она совсем не меняется. Я слегка ей улыбнулась, а она обеими руками схватилась за рот, и стала плакать. Пробежала по мне взглядом, с ног до головы.
– Что же они сделали с тобой, Когон? – яростно она посмотрела на отца, – Что они сделали с нашей дочерью? – продолжала она плакать.
– Хватит! – яростно сказал отец. – Я позже с тобой поговорю, – махнул он рукой. И мама в слезах убежала, даже не обняла меня. Похоже я выгляжу действительно ужасно.
– Отец, может я не вовремя? – развернувшись к отцу сказала я. – Тут у вас праздник, а я в таком виде. Ты бы предупредил, я может, ну не знаю, другие брюки одела бы, – засмеявшись сказала я. Отец расхохотался, а все продолжали на меня пялиться, это начинало злить.
– Нет моя дорогая, этот праздник в честь тебя, я этого очень долго ждал. Пойдем!
И отец повел меня внутрь, нашего огромного особняка. Он очень красив. Я уже так отвыкла от кирпичных зданий. Орки живут в Сагнах (это как большая юрта), а тут здания. Я хмыкнула, и толпа людей, расступилась перед нами с отцом, и мы зашли внутрь.
Отец устроил пир. Огромные столы с едой, и все были наряжены. Женщины в платьях, мужчины в смокингах, тоже мне бал маскарад. За что мне нравятся орки, там никто не притворяется, и не пытается строить из себя, не пойми кого. А тут женщины наряжены, в дорогие украшения, духов столько, что не понимаю, как они все тут дышат. Отец посадил меня за стол, рядом с собой, и все вмиг расселись.
– За возвращение моей дочери, – сказал громкий тост, мой отец, и мы с ним выпили.
Клан встретил меня холодно. Все шептались, ведь такое было впервые, что девушка не в платье, а в мужских брюках, имеет много шрамов, и что умеет драться, а не глазками хлопать.
Но видя счастья в глазах моего отца, на остальное мне было плевать. Хотелось только, с мамой поговорить. Когда мы с отцом, много поговорили и выпили, не знаю почему, но я абсолютно не пьянею, а папа был уже навеселе, я тихо ему шепнула:
– Пойду к маме схожу, – он понимающе кивнул, и улыбнулся мне.
Я пошла в комнату родителей. За столько лет, я до сих пор помню, где она. Мой слух и зрения стали острее, похоже, здешние волки, давно уже духами весь нюх себе сбили. Но я даже с закрытыми глазами нашла бы свою маму.
Сейчас она плакала на кровати, и моя сестра пыталась ее успокоить. Я так давно не видела свою младшую сестренку. Зайдя тихо в комнату, я бесшумно стала смотреть на них, как мама плачет в подушку, а сестра гладит ее по голове, и просит успокоиться.
– Ты даже не обнимешь меня, Мама? – спросила я.
Мама и сестра резко подскочили, что у мамы даже глаза высохли. Я увидела сестру, она очень выросла, стала красивой, наверное, от парней отбоя нет. Они с мамой как близняшки, с зелеными глазами, прямые маленькие носики, губы, и ростом одним, метр шестьдесят, наверное. У сестры появилась грудь, и формы стали женственными. Да, все-таки она красивая, в этом синем платье похожа на принцессу. Я осмотрела их, и улыбнулась.
– Ты очень красивая, – сказала я сестре, а она задрожала, и кинулась мне в объятия.
– Сестренка! – плакала она. – Это правда ты?
– Я, это я, – гладила ее по голове.
Какая же она маленькая, и хрупкая. Мама на дрожащих ногах подошла ко мне, сестра отошла в сторону, и мама, прикоснувшись к моей щеке, снова заплакала. Она медленно правила рукой по моему шраму, и я закрыла глаза, похоже, что мои глаза разные ее пугало.
