Живи своей жизнью - страница 2

• забывать тяжелое, выживать, много работать; отдавать всю себя, без остатка, детям;

• верить, что есть кто-то, кто ведет к светлому будущему…

Это великие женские силы, их задача – во что бы то ни стало сохранить жизнь, стать крепче стали. На большее нет сил, душа замерла в едином порыве «выжить». Это живет в нас, постоянно прорывается через нынешнее благополучие. Поэтому важно найти в себе силы смотреть на историю семейной боли с милосердием и пониманием.

Чтобы обрести большую степень свободы и понимания ценности собственной жизни, необходимо пройти долгий путь. Для меня сейчас важен женский и материнский аспект этой проблемы, так как я работаю в основном с женщинами и сама женщина. Что я вижу в работе с клиентками? Тяжелейшие «семейные традиции»: потери, жестокое обращение, смерти, насилие. И мы, послушные дети, с чистой совестью храним эти традиции, идем вслед за ними, нуждаясь в любви и принятии от самых близких – семьи.

Наша душа ошибочно верит, что тяжелое можно исправить собственным страданием, разделяя боль с предками. Это не так: мы не в силах ничего исправить там, в прошлом. Но мы в состоянии жить так, чтобы их испытания и их жертвы были не напрасными: жить полной жизнью, с благодарностью и гордостью помня все и всех.

Когда мать советует дочери, беременной первенцем, сделать аборт, она искренне верит, что так будет лучше, ведь она любит ее и желает ей добра. Я же понимаю, что тяжелый женский опыт в такой семье очень велик. Женщины не в силах обернуться назад и увидеть все… Боятся, что боль вернется, боятся не выдержать, испытывают чувство вины, страх перед тем, что было, боятся осуждения. Недоверие, чувство вины и тревожность часто становятся ведущими силами в женских судьбах. Отношение к материнству искажено, ведь было так: нет отца (раскулачен) – не справилась, нечем кормить ребенка (голод) – не справилась, не смогла выжить сама – виновата все равно.

Я хорошо понимаю сейчас, что остановить это можно только через исцеление женской души. Это возможно: семья, как система, ищет исцеления, и поэтому рождается та, у которой есть силы многое увидеть, принять в свое сердце, оплакать и жить дальше, пройдя через горе.

По эмоциональным затратам это трудная роль, всегда есть торги с судьбой: «Почему я?», «За что мне это?». Тут важно немного поменять фокус: «Что я могу сделать для себя, для чего мне это?» Смысл всегда есть, если семья по каким-то причинам выбрала вас: время излечения пришло, сила для этого у вас уже есть – чувствующая и все знающая Душа. Те, кто был до вас, чувствовать не могли – слишком сильным было воспоминание о травме.

В семье есть не только боль, есть и ресурсы для продолжения жизни.

Найдите их.

Наше привычное «нет» основано на том, что в нашем опыте есть травмы. В особенности мы чувствительны к ним в детстве. Травмой могло быть любое событие, которое вызывало страх, напряжение, глубокую подавленность. Ее последствия по силе воздействия определяется сочетанием нескольких факторов: тяжестью, неконтролируемостью, неожиданностью – то есть чем-то, что вызвало у нас состояние беспомощности. Могли ли мы понять, что происходит в тот момент? Была ли поддержка, возможность поговорить с кем-то, выразить свои чувства? Были ли ресурсы, физические и психические, справиться с тем, что происходило? Все это определяет степень травмированности. Дети подвержены большему влиянию травм. Важен прошлый отрицательный опыт. Особенность травм и в том, что они порой нанизываются одна на другую. Травмой может стать краткосрочное неожиданное событие, несущее угрозу, например сексуальное насилие, какая-то естественная катастрофа, ДТП или иная форс-мажорная ситуация. Единичная травма, несомненно, может оставить неизгладимый след в нашей психике. Но бывают травмы, имеющие хронический затяжной характер, например в семье. Повторяющееся физическое насилие, словесные оскорбления, участие в боевых действиях тоже относятся к длительным стрессорам, их воздействие на нас схоже. Если мама постоянно ругала, наказывала за любое слово – это тоже длительная травма. Особенно тяжело, что мы попадаем в ситуацию жертвенной беспомощности и ждем повторения травматизации. Для ребенка это бывает невыносимой болью, о которой у нас могут быть воспоминания – ясные и не очень. Когда вы говорите: «Я знаю, что у меня что-то есть», – это значит, что когда-то травма была настолько сильна, что вы не могли с ней справиться и единственным механизмом выживания для вашего тела и психики была диссоциация – желание спрятать ее, вытеснить, отделить от себя. Когда родители дерутся и ребенок в этом участвует – это тоже травма.