Живой лев из листьев - страница 3

Он жестом пригласил ее сесть рядом с ним, и когда они уютно устроились на куче листьев, в парке воцарилась тишина.

Они устроились поудобнее, нежный шелест Люка смешался с шелестом падающих листьев. Делла подняла глаза, и ее охватило теплое, уютное чувство. Даже холодный осенний ветер, шелестевший в кронах деревьев, казался колыбельной, и весь парк казался уютным гнездышком, теплым, безопасным и полным волшебства.

Люк нежно смахнул несколько листьев с ее волос, а затем на его лице появилась задумчивая улыбка.

– Знаешь что? Может быть, не только во мне есть немного магии.

Он сделал паузу, ожидая ответа Деллы.

– Что ты имеешь в виду?

– спросила она, охваченная любопытством.

Глаза Люка заблестели, как две крошечные коричневые звездочки в лучах заходящего солнца.

– Ты,

– сказал он тихим голосом,

– Ты вернул меня к жизни.

Брови Деллы удивленно приподнялись. Она всегда верила, что Люк оживает по ее рисункам, но никогда не думала, что она тоже может быть частью его магии.

– Нет,

– она ответила,

– Ты ожил, потому что я этого хотел!

– Ну, я это сделал, но почему ты хотел сделать меня настоящим?

Волна тепла, словно исходящая из сердцевины тысячи осенних листьев, окатила Деллу.

– Потому что, – тихо сказала она, —

– потому что ты казался самым добрым другом, о котором только можно мечтать. —

Слова, казалось, повисли в воздухе, каждое мягкое и искреннее, как падающие листья вокруг них.

В этот момент, среди мерцающих осенних красок, в окружении шепота падающих листьев и шелеста гривы Люка, Делла поняла, что нашла настоящего друга, того, с кем можно разделить волшебство осенних листьев, связь, столь же сильную и нерушимую, как загаданное желание на падающей звезде.

Серебристый туман висел в воздухе, окрашивая парк нежным, неземным сиянием. Листья, покрытые росой, переливались, как миллион крошечных драгоценных камней. Это было прекрасное осеннее утро, одно из тех, что наполнены шепотом и секретами.

– Интересно, все ли листья шепчутся,

– Размышляла Делла, проводя пальцами по прожилкам на опавшем кленовом листе, который лежал у их ног.

Люк, чья густая грива блестела от утренней росы, игриво подмигнул ей.

– Только если ты будешь слушать внимательно, Делла. Для этого нужен острый слух и открытое сердце.

Он с шелестом приблизился к величественному дубу, ветви которого тянулись к небу, словно тянулись к солнцу.

– Не бойся,

– успокоил ее Люк.

– Они тоже любят слушать истории.

– Это то, чем ты занимался, Люк? Рассказывал истории о деревьях? – Спросила Делла, ее глаза расширились от удивления.

Люк усмехнулся, его густая грива весело зашуршала.

– Ну, это не совсем рассказывание историй, Делла, больше похоже на… разговор. Они не умеют складывать слова, но мы, листовые львы, можем их понять. Видишь ли,

– прошептал он, и торжественное выражение появилось на его покрытом листвой лице,

– они хранят все воспоминания о лесу. —

Делла наклонила голову, страстно желая услышать больше.

– Какие воспоминания?

– Люк взглянул на возвышающийся дуб, задумчиво наморщив лоб.

– У каждого дерева есть своя история о временах года, о птицах, которые отдыхают на его ветвях, о белках, которые роют орехи у его ног, и даже о ветре, который шелестит в его листьях. Они могут видеть и помнить все, что когда-либо происходило здесь, в этом парке.

– Его голос понизился до приглушенного шепота, как будто он разговаривал сам с собой.