Живу. Верю. Люблю. Надеюсь - страница 7

Как только папа собирался выходить из дома, я, влекомая бабушкой, выходила на балкон и провожала папу взглядом до того, как он покинет двор. Я не помню ни одного раза, чтобы за ним кралась подозреваемая Мазыриха. Но бабушку это ни в чём не убеждало. Значит, она позже пойдёт. Значит, она уже там… ну, мало ли.

То, что папа заправлял ручки не в один и тот же день и не в одно и то же время, бабушку никак не впечатляло. Мазыриха просто обязана была жить, пить, есть и спать в своём туалете, чтобы в один вожделенный момент уловить папино «состукивание».

Ладно, папа, прости. Вон ты какой красавец-гусар. Артист… Бабушка, молчи!

Продолжим лексические воспоминания. Баба Лёля держит слово.

«Баской, баская, баще» – красивый, красивая, красивее (или лучше). «Ну вот так-то баще будет». Еще одно устоявшееся выражение – при виде человека, явно пытающегося обратить на себя внимание, но явно же этого не заслуживающего – надо скрестить руки на груди и сказать с иронической улыбкой «Ой, баще видали!».

«Поперёчничать» – возражать, «поперёчный человек» – тот, который всегда против всего, особенно (намекаю) против бабушкиных указов. Догадываетесь, кто это был? Слово «попёречничать» неуловимо, но всё же отличалось от «зубатить». Последнее было дерзостью, поправимой призывом отца или, в крайнем случае, потрясанием ремнём перед глазами. А вот поперёчный человек, по мнению бабушки, был неисправим. Это была врождённая черта личности (опять же понятно, от кого унаследованная), который ничего и никогда не делал без препирательств или высказывания своего – всегда противоположного – мнения.

«Лыва» – лужа. Что тут добавить? Кто в детстве не приходил домой с ног до головы мокрый, вступивший в каждую «лыву» во дворе? Взрослые, когда были детьми, делали точно так же, но по мере взрастания теряли любовь к ходьбе по центру луж, к брызгам, которые взметались, если топнуть ногой по самому глубокому месту… Ну почему вот? Не знает никто.

«Уросить» – хныкать, пребывать в плохом настроении или заболевать. «Ирка уросит» маму всегда настораживало. Тут же измерялась температура, рассматривалось горло, проходил допрос с пристрастием – что ела, где «бегала», тепло ли одевалась. И только тогда делался вывод, что «уросила» не от болезни, а из вредности, или чтобы покрыть последствия какой-либо шалости.

«Обрестоваться» – обноситься, давно не покупать обновок. «Нинка, Миля вон уже вся обрестовалась, давай ей платье моё отдадим!» – советовалась с мамой баба Лёля. Миля была бабушкиной подругой по имени Матильда, она работала переводчицей с языка глухонемых. Я как-то присутствовала при разговоре Мили с подопечной – это был набор быстрых жестов с неясными звуками, похожими на мычание и резкие выдохи из сжатых губ, похожие на звук «п». У Мили была очень маленькая зарплата, поэтому бабушка и следила за тем, чтобы подруга окончательно «не обрестовалась» и не ходила «в ремках».

«Подзоры и кисея» – обязательные атрибуты заправленной постели. Подзоры – вышитые и/или выбитые способом «ришелье» красивые кромки простыни. Кисея – воздушная накидка на две-три подушки, которые ставились друг на друга определённым способом. Нижняя – плоско, «на лицо», вторая – поменьше – тоже, а третья, самая маленькая – она называлась «думочка» или «думка», потому что обычно подкладывалась под голову для кратковременного отдыха и для пребывания в задумчивости в кресле – ставилась вертикально. Вот на всё это строение и накидывалась красивая кружевная накидка – кисея.