– Там тебе передали: на СПИД тебе провериться надо.
У меня подкосились ноги.
– Зачем? – пролепетала я.
– Не знаю. Сказали только, чтобы срочно.
Я побежала к старшей медсестре, она взяла кровь и объяснила, что это обычная процедура, а при увеличенном лимфоузле – обязательная. Я заплакала и попросила не скрывать от меня, и если у меня обнаружили СПИД, пусть прям сейчас скажет. В моей голове пронеслись последние годы жизни, моё одиночество, при видимой, показной успешности. Я не понимала, как могло произойти, что такое грозное заболевание пусть краем, но коснулось моей жизни.
– Через сколько будут анализы?
– Недели через две, не раньше. Но, если хочешь, езжай сама в центр по СПИДу и проси, чтобы сделали быстрей.
Я так и сделала. В тот же день, перед сдачей крови, я разводила сырость в кабинете врача предварительного осмотра. Она проверила мои подчелюстные и заушные лимфоузлы и вынесла вердикт:
– Нет у вас никакого СПИДа. Идите, сдавайте кровь, ответы будут готовы через неделю.
– Очень прошу: можно быстрей?
– Тогда скажете там, что едете за границу, и ваши ответы будут готовы послезавтра.
Когда я выписывала чек, долго не могла придумать, в какую страну направляюсь. На меня посмотрели, как на ненормальную и предложили определиться со страной, а потом приходить. Я расплакалась, показала направление с онкодиспансера.
– Так что ж вы раньше молчали? Зачем про выезд-то придумали?
– Чтобы анализы быстрей получить, – призналась я.
– Анализы все делаются одинаково, цена только разная, – усмехнулась медсестра и направила меня в лабораторию.
Сдав кровь, с согнутой в локте рукой, я ждала пока выйдет время. Возле меня остановились двое мужичков одинаково низкого роста и круглого телосложения, обоим им было где-то за пятьдесят.
– Девочки, а провериться можно? А то сейчас жизнь такая, что всего боишься! – сказал один из них, заглядывая в кабинет лаборатории, с настежь распахнутой дверью.
Молодая медсестра небрежным кивком головы указала на стул, и мужчина, не к месту извиняясь, нелепо хихикая, прошёл в кабинет. Его приятель стал что-то мне объяснять, оправдывая своё появление в этом центре.
– Думаю, всё будет хорошо, – сказала я, и, не дожидаясь пока полностью остановится кровь, поспешила уйти.
Через день я получила ответы, где было указано, что ВИЧ–статус отрицательный. Я принесла с собой большущий пакет со сладостями и отдала его врачу предварительного осмотра, которая дала мне возможность эти два дня прожить. А потом взяла и просто расплакалась вслух, навзрыд – прямо под её кабинетом. Охранник, видя такое дело, насторожился, о чём-то спросил у медсестры. Та только отмахнулась от меня своим привычным небрежным жестом. И вот этот её жест я запомнила на всю жизнь, как знак свободы, отпущение идти дальше по жизни и самой решать, как ей распорядиться.
В тот же день я принесла ответы в своё отделение и в первую очередь показала их Алевтине Дмитриевне.
– А мне это зачем?! – возмутилась она, – вон ему пойди, отдай.
– Просто хотела, чтобы вы тоже знали.
– Да знала я, что у тебя ничего нет. Зато видишь, как испугалась, уже и ответы принесла. А то бы две недели ждала.
