– Я вас долго не задержу.
– Вот и хорошо. Подождите меня здесь. – Блондинка встряхнула светлыми кудряшками и скрылась за соседней дверью.
– Это и есть Лена Львова? – спросил Кричковский.
– Да.
– И сколько же ей лет?
– Тридцатник с хвостиком.
– А хвостик большой?
– Как у лисички.
– А выглядит моложе… – с заинтересованным выражением лица протянул Сергей.
– Не раскатывай губу, – поморщился Смуров. – Ты не в ее вкусе. Она умных любит.
– Ой, ой, ой. Все они только вид делают, что их мозги в первую очередь интересуют. А как до дела доходит… Вот. А эта Лена мне даже по раскрасу подходит. Смотри, мы в одном тоне, и джинсы у нас одного цвета. Слушай, а чем это они тут занимались? Это и есть школа волшебников Гайворон? Вот эти вот дрыганья конечностями, крики маразматические? – иронично поинтересовался Сергей.
– Не понимаешь – не суди. Знаешь, очень часто истинная мудрость на первый взгляд, особенно если он обывательский, выглядит нелепо, даже глупо, – с задумчивым видом ответил Виктор.
– Ты хочешь сказать, что вот этот цирк и есть какая-то высшая мудрость? – засмеялся Кричковский.
– Не знаю, не могу утверждать, так как в сути этого явления, как, впрочем, и во многих других, я глубоко не разбирался. Как там у Шекспира: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Одно могу сказать уверенно: если нашему уму что-то кажется непонятным или даже безумным, это скорее наша внутренняя проблема. И это следствие стереотипного подхода, привитого обществом. Ум – это только одна, аналитическая составляющая нашего я, которую со времен Платона и Аристотеля на Западе принято превозносить. А ведь есть еще интуиция, подсознание, есть то, что не подвластно законам логики. То, что связывает нас со Вселенной, с Высшими силами, с Богом, наконец. Это как кому нравится называть. И пути выхода на такую связь могут быть разными: молитва, медитация, транс, ясновидение, гадание и тому подобное. Возможно и что-то типа Гайворона. Правда, тут не всегда понятно, с кем вступаешь в контакт, от кого можешь получить информацию и помощь, и чем придется за это расплачиваться. Так сказать, связь через черный ящик.
– Ты это серьезно? Ну, ты даешь! – опять расхохотался художник.
– Конечно. Кстати, китайский мудрец Лао-дзы еще за пять веков до нашей эры говорил: «Когда глупец слышит о Дао, он громко смеется. Если бы он не смеялся, это не был бы Дао».
– Да ты, адвокат, еще и доморощенный философ. Кто бы мог подумать!
– Просто мы раньше больше общались по другим поводам, более прозаичным. Ты знаешь, я и сам не так давно проще смотрел на мир и не задумывался о таких вещах.
– Вот и я о том. Когда не задумываешься – жить проще.
– Это, как сказать… Ну ладно, как-нибудь потом поговорим на эту тему, вон Лена вышла.
Лена Львовна, успевшая сменить джинсы на белую юбку, энергично приблизилась к ним с озабоченно-деловым выражением лица и черной кожаной папкой в левой руке:
– Виктор Олегович, я в вашем распоряжении, но только буквально на пять минут.
– Я же говорил, что не задержу вас. Меня только интересует, какую фотографию вы видели у Падвы. Вы мне вчера звонили по этому поводу.
– Ах, да. Когда вы меня вчера утром спрашивали по поводу фотографий, что были в вашей папке консультанта, то я совершенно была уверена, что никаких фотографий не видела. А вчера днем ко мне зашел Петр Петрович, мы пообщались, и когда он уходил, то у него из файла с документами выпала фотография женщины. Он ее подобрал с полу, как-то смутился, и тут я припомнила, что именно такой снимок попадался мне на глаза, когда я просматривала вашу папку. Вот я вам и позвонила.
