***
Как будто его здесь нет.
Ну да, конечно, всё просто: раз-два и забыла.
А потом раз – и снова вспомнила. Увы, как я ни старалась не думать об Артёме, у меня не получалось. Я не теряла времени зря – обошла окрестности, сделала десятки фотографий. С душой, как Галина Максимовна и просила. Даже если они ей не нужны, я выполнила обещанное, и от этого на душе комфортно. Скандалить и ругаться с больной женщиной не собираюсь. Дам ей шанс сказать правду, но разоблачать не стану. Дурацкий план свести нас с Артёмом провалился.
Сидя на скамейке перед домом, я рассматривала фотографии на дисплее фотоаппарата. Солнце спряталось за сгущающейся непогодой, и, ощутив дыхание недавней зимы, я поёжилась.
Артём вышел из дома и протянул мне кружку чая. Сделав глоток, я удивлённо сощурилась.
– Откуда ты знаешь, что я пью сладкий чай?
– Ты пила утром, – повёл плечом.
Да, пила, но в тот момент его не было рядом. Он что, допил мой чай?!
Сев рядом, Артём показал взглядом на дисплей, и я мысленно порадовалась, что успела рассортировать фотографии. Если бы он увидел снимки его кружки и крошек на столе, его и без того шаткое гостеприимство сразу бы испарилось.
Артём смотрел фотографии, а я – на него. Он велел притвориться, что его здесь нет. Однако даже когда бродила по лесу, я постоянно о нём думала.
Потому что впервые столкнулась с чувствами, которые не поддаются анализу и контролю.
Потому что впервые не могла разобраться в себе.
Потому что вся эта поездка о нём, об Артёме. О нас.
Он сидел рядом, листая фотографии, и что-то рассказывал о старой лесопилке. И о том, как, будучи подростком, на спор провёл ночь в овраге, дрожа от страха и холода. Не отрывая глаз от дисплея, провёл ладонью по моей руке, пытаясь меня согреть. Не иначе как заметил, что я ёжусь от холода. Этот жест казался простым и естественным, почти подсознательным с его стороны, однако меня накрыло волной жара.
Я отвернулась, чтобы Артём не заметил, как сильно я реагирую на простое, хотя и неожиданное, проявление заботы.
Однако он заметил. Отдёрнув руку, поднялся и направился в дом.
– Артём, скажи, ты родственник Галины Максимовны? – спросила я вслед. Хотелось разговорить его, растормошить. Накопилось столько вопросов, что меня разрывало на части.
Обернувшись, он вопросительно поднял брови.
– Мы договорились, что ты забудешь о случившемся.
– Ты велел мне забыть, но я ничего не обещала. Если бы тебя отправили в другой конец страны под надуманным предлогом, ты бы тоже не спешил забывать.
Какое-то время он размышлял, потом неохотно ответил.
– Галина Максимовна моя тётя.
Тётя?! Да уж, снимаю перед ней шляпу, она хорошо меня разыграла.
– Почему они с бабушкой решили нас познакомить?
Закатив глаза, он покачал головой.
– Ты сказала, что родители и раньше пытались тебя с кем-то познакомить. Какое ещё объяснение тебе нужно?
Мой взгляд скользил по весенней грязи сада в поисках подсказок. Может, Артём прав, и никакого особого замысла тут нет, обычные происки старушек.
– Обычно молодые люди приходили к нам домой, чтобы «случайно» со мной познакомиться. Пару раз меня отправляли встретиться с ними в кафе.
– Ну так?
– Меня отправляли в кафе, расположенное в соседнем доме, а тут… Сахалин!
Судя по тому, что Артём сунул руки в карманы и сжал в кулаки, он начал злиться.
– Да, Сахалин. Самое красивое место в мире, между прочим, – процедил раздражённо.
– Мне здесь очень нравится, но… Послушай! Бабушка никогда не упоминала Галину Максимовну и вдруг после смерти оставила мне письмо, в котором просила помочь ей и велела держать это в секрете от родителей. Вот я и думаю, что, может, наши семьи когда-то поругались, а теперь Галина Максимовна с бабушкой решили это исправить… через нас. Как-то так. Ты что-нибудь знаешь об их дружбе?
