Лева любит приходить в класс раньше всех: тогда есть время немножко почитать перед уроком. Но сегодня дома Шурка копалась дольше обычного, Лева даже накричал на нее – за что тут же получил от бабушки. Короче, пришлось идти кратчайшей дорогой – мимо «пятнашки». Шурка ныла и говорила, что боится, но Лева уверенно соврал, что пятнашки второклассников не обижают, есть, мол, такой договор – драться только с четвертого класса.
– Джентльменское соглашение, – сказал он, – типа дуэльного кодекса у мушкетеров.
Про мушкетеров Лева рассказывал Шурке весь прошлый год – чтобы она быстрее шла в школу. Где-то в районе Нового года он спохватился, что книжка скоро кончится, и стал сочинять новые приключения. Хотя мушкетеры жили задолго до Проведения Границ, Лева напихал в роман армию мертвых гвардейцев, тингов, ромерос и фульчи – в результате загнал сюжет в такой тупик, что с трудом вырулил к хеппи-энду, прислав на помощь мушкетерам мертвую Констанцию.
На самом деле Лева подозревает, что у него получилось даже лучше, чем у Дюмаса. Он даже боится, что Шурка будет разочарована, когда сама прочтет «Четырех мушкетеров». Впрочем, по Левиным расчетам, сестра доберется до растрепанной книжки на его любимой полке только через пару лет. А к тому времени либо сама все забудет, либо Лева убедит ее, что она что-то напутала.
С третьего по шестой класс Дюмас был любимым писателем Левы, но этим летом он прочитал «Стеклянный кортик» и «Мальтийскую птицу» и теперь бредил поиском сокровищ, запрятанных мертвыми во время Проведения Границ. В промежутках между рисованием вымышленных карт и размышлениями над картами настоящими Лева перечитывал две великие книги, пытаясь перенять у героев их манеру говорить коротко и веско.
Отведя Шурку на второй этаж, Лева спешит в свой класс. Обычно он берет ключ в учительской, но сегодня его опередили. Лева глядит на часы в коридоре – своих у него нет, – вроде еще совсем рано. Интересно, кто сегодня первый? Если вдруг Гоша – не удастся спокойно почитать, а если Оля Ступина – ну и черт с ней, пошлю ее к черту, вот и все дела.
Нет, не Гоша и не Оля, а – вот уж не ожидал! – новенькая девочка, Вероника. Сидит на третьей парте, сложила руки, смотрит перед собой.
– Привет, – говорит Лева.
– Привет, – отвечает Вероника. Голос у нее тусклый, бесцветный, никакой. В проходе стоит портфель – у Левы два года назад был такой же, пока тетя из Грачевска не прислала в подарок сумку. Кажется, у ее Миши случайно оказалась лишняя.
– Меня зовут Лева, – говорит он, доставая «Мальтийскую птицу».
– Меня – Ника, – говорит девочка, – но лучше зови меня Вера.
– Хорошо, – кивает Лева, открывая книжку. Он еще успевает удивиться: почему Вера – лучше, ведь Ника – красивое имя, редкое, но тут же забывает обо всем – как всегда, когда перед ним лежит книга. В особенности – «Мальтийская птица».
Сейчас он читает ту самую главу, где герои догадываются, что секрет птицы вовсе не в том, что она сделана из серебра. На самом деле под слоем краски – обычная бронза. Но почему же целая банда мертвых и их приспешников охотится за этой статуэткой?
Конечно, перечитывая книгу в пятый раз, Лева хорошо помнит разгадку: в птице был тайник, который открывался, если надавить ей на глаза. В тайнике – план, указывающий место, куда мертвые спрятали свои сокровища, пока Граница еще не сомкнулась на севере.
