«Пока ты три месяца была без сознания, все что мне оставалось – это слушать. В реанимации есть окно. И я ни разу не слышала звук моторной лодки. Он очень характерный. А на веслах было бы слишком долго и тяжело плыть».
На первом этаже не было никого, кроме двух охранников, сидящих за тумбой на подобии ресепшена прямо напротив входа. Мысль прикинуться медсестрой я отмела сразу: судя по всему, персонала тут было мало, и охрана наверняка знала всех в лицо. Так что, не сбавляя скорости, я понеслась к ним. Если у них была какая-нибудь тревожная кнопка, то нужно было не дать им ее нажать.
Мои надежды оправдались: естественно, вид одинокой бегущей девицы их нисколько не испугал. Один из них лениво, вразвалочку вышел из-за тумбы мне наперехват и встал, широко расставив руки, чтобы поймать, а второй просто приподнялся со стула, чтобы не пропустить шоу.
Зря. Если бы они вышли вдвоем, то, скорее всего, смогли бы меня скрутить.
– Рыжая, твой черед! – выдохнула я на бегу.
Дальше мне оставалось наблюдать, как мое тело распласталось по полу, проехав по инерции между ног первого мужчины. Я дернула его за лодыжки, и он рухнул с размаху лбом на кафель. Расставленные ладони он даже не успел выставить, чтобы смягчить удар. В этот момент я уже взлетела над тумбой охраны и заехала ногой по уху второму, который вообще не ожидал от меня такой прыти. Приземлилась на руки, сделала сальто в пол оборота и оказалась опять на ногах. Тогда Рыжая отдала мне контроль над телом обратно, и я снова побежала.
Бегать я любила, но, только если на ногах кроссовки, а не больничные тапочки. Выскочив на улицу, я остановилась. Все еще ожидала увидеть там берег моря, но там неожиданно оказался лес или парк. Только отбежав подальше и обернувшись, я поняла, что трехэтажный небольшой корпус больницы стоял у самого озера. Несколько ив росло прямо у самой воды, значит она была не соленой.
Мысленно я готовилась к долгому кроссу босиком по лесу, но буквально через сто метров деревья расступились и показался город. Это сулило много проблем. Прятаться в лесу от преследования – а оно, несомненно, уже началось, так как я слышала крики далеко позади – было делом не слишком сложным. А вот затеряться в городе, имея на себе только больничную пижаму и белый халат, было куда сложнее. Сейчас я напоминала себе зверушку, которую загоняют охотники с собачьей сварой.
Я мысленно потянулась к красному замку. Обычно я могла нырнуть в него одним усилием, но сейчас у меня вообще получалось нащупать нужное ощущение. Притормозив у ближайшей лужи, я глянула в отражение и подумала о моем замке. Опять ничего. Мою способность к перемещениям все-таки отшибло начисто. Странно: ведь я же попала к дворцу императрицы прямо из замка. И почему не могу нащупать обратную дорогу?
Пришлось снова пуститься бегом по брусчатке.
– Рыжая, требуется план действий. Я не знаю где я. Мне нужна одежда, обувь и вообще как-нибудь спрятаться.
«Сверни направо».
Я послушалась.
Мостовая холодила ступни: судя по первым желтым листьям здесь была примерно середина октября, к тому же недавно прошел дождь, так что босые ноги я уже переставала чувствовать. Немногочисленные прохожие оборачивались мне вслед. Если их спросят, они однозначно укажут куда побежала пациентка психушки. Пока я вообще не представляла: как поступить и где спрятаться. На бегу я подмечала детали: горбатые автомобили. Они точно двигались не на пару – тут уже в ходу были бензин или дизель. Краем глаза я заметила фотоателье, магазин одежды с короткими платьями в витрине. Такие были бы немыслимы в империи в то время, когда я устраивала там революцию. Судя по всему, по земным меркам я оказалась примерно в тридцатых годах двадцатого века.
