Вызывать лифт Мира не стала, она физически не могла ждать. Топот унесся по крутой лестнице, Сергей бежал сзади, ориентируясь на слух — ожидать лифта он тоже был не в состоянии. Поднявшийся люк входа отворился, дохнуло колючей изморосью.
— Мира! Подожди, я рядом, у меня одежда!
Она даже не обернулась.
Теперь: зубы стиснуть, дышать только носом, на боль не отвлекаться. Но он не выдержал:
— Ми-ира-а-ааа!
Потому что это была самая сильная боль.
Крик сгинул в сверкавшей белизне, как и предыдущий. Мира бежала где-то впереди в царапающей кожу вьюге, ударившая в лицо пурга забивала глаза и лезла в рот. Пургой она казалась открытым телам и не предназначенной для мороза одежонке, на самом деле — не пурга, а поземка, искрящийся флер поверх раскинувшейся слепящей простыни безмолвия.
Выскочить наружу в домашнем — это хуже чем глупо. Это смертельно. Учитель по нестандартным ситуациям сказал бы, что первым делом нужно вызвать спасателей, вторым — обезопаситься самим, и только третьим — отправляться на помощь тому, кому помочь, скорее всего, уже невозможно.
Охапка с одеждой мешала, ступни хрустели в изумленно хрюкавшем снегу, ноги периодически проваливались выше колена. И это у Сергея. Как же бежала Мира — маленькая в сравнении с ним, в туфельках с кокетливыми каблучками? А она бежала — бежала так, как никогда не пробежать ему, ни на спор, ни на экзамене. Так летит взгляд, а привязанное тело волочится следом — неуклюжий материальный придаток к чему-то невероятно огромному и великому. В былые времена люди верили в богов, это смешило школьников. Глядя на Миру, Сергей понял: поверить в невозможное легко. Достаточно один раз увидеть.
Глаза на морозе слезятся, их в тот же миг вымораживает, и на щеках остаются жуткие дорожки. Сами щеки превращаются в забытую в морозильнике стальную фольгу. Ткни — осыплются хрустящими осколками. Голову сжало, как тисками, конечности ломило и выкручивало, уши резало тупыми ножницами, ими же выкалывало глаза.
Впереди мелькало красное платье.
Сергей несся следом.
Уже скоро.
Из-за мороза и аномалий батареи, бывает, разряжаются мгновенно, хотя рассчитаны на годы, потому связь, скорее всего, Вик не отключал — у него либо зарядка приказала долго жить, либо само устройство подвело.
Чему учили с малых лет? В первую очередь — вызвать спасателей. Пока они добираются, пострадавшего следует напоить и накормить горячим. Весьма актуальная информация, чтоб ее подальше и надолго.
Вспоминаем дальше.
Никогда не тереть повреждения. Если поблизости не оказалось лечебника, при легком переохлаждении согреть пострадавшего в ванне комнатной температуры, ни в коем случае не горячей. Постепенно повышать температуру воды.
Тоже не то.
Обморожение начинается с удаленных частей: носа, ушей, пальцев… Скорость обмена веществ снизилась, внутренние механизмы с восполнением тепла не справляются. Метаболизм откинул копыта, но из-за низкой температуры процесс умирания растянут во времени. Мертвеют абсолютно все мягкие ткани. Поражаются кости и суставы. При охлаждении организма до комнатной температуры дыхательный центр в продолговатом мозге отключается, наступает клиническая смерть. Для успешного возвращения к жизни остается не больше нескольких минут.
Несколько минут. Сколько Вик лежит на морозе?
А сколько понадобится, чтобы вернуться обратно, если дыхание уже никуда не годится, кожа болит от ожогов, а сознание мутнеет?
