– И что будем делать? – задаётся вопросом Илья.
– Для начала осмотрим. – Говорит Константин и отчего-то внимательно смотрит на Илью, у кого начинает складываться впечатление, что Константин предоставляет ему право первому выступить в деле оказания помощи неизвестному. И проявлять в этом деле недальновидность будет сравнимо трусости.
Но Илья не поддаётся любому виду шантажа, и его не сдвинуть с места, если он того сам не захочет. И то, что он сейчас выдвигается первым в сторону этого человека, то это он сам захотел, без всякого своего внимания к оказываемому на него давлению Константина.
– И что тут у нас есть? – подойдя в предельную близость к этому человеку на газоне, сказал эту дежурную для следователей фразу Илья, чем покоробил внутри себя Буцефала, на дух не переносящего всего того, что связано с правоохранительными органами.
– Если не считать человека в одном экземпляре с чисто технической точки зрения, а так-то в нём может помещаться бесконечное количество личностей, – говорит, перебивает Илью и вмешивается одновременно Константин, остановившийся рядом с Ильёй, – то к этому можно приплюсовать атташе-кейс. – И сейчас только Илья обнаруживает этот специфический чемоданчик, используемый для переноски важных материалов, лежащий чуть в стороне от этого человека, из-за чего он и не сразу был обнаружен Ильёй.
– Это… – хотел было сказать Илья, но был перебит Константином. – Не будем делать преждевременные выводы. Давай вначале осмотрим нашего найдёныша. – Говорит Константин, присаживаясь рядом с обнаруженным человеком и протягивая свою руку к его шее. Там он пальцы своей руки прижимает к сонной артерии и начинает прощупывать пульс, как выясняется.
– Пульс есть. – Посмотрев на Илью, говорит Константин.
– Тогда посмотрим на него. – Предлагает Илья.
– Нет. Его трогать не стоит пока не определено то, с чем связано это его здесь нахождение и его состояние. – Отвечает Константин, переводя свой взгляд на кейс.
– Не думаю, что это хорошая идея. – И опять, как под копирку говорит Илья, проследив взгляд Константина. Константин вновь смотрит на Илью и после фиксированной на нём паузы говорит. – А вот мне что-то подсказывает, – может моё любопытство, может моя страсть к авантюрам, а может моё умение аналитически мыслить, – что это наше дело. И в этом кейсе находится то, что к нам относится, некое послание. – И на этом всё, Константин ставит точку, приподымаясь на ноги, чтобы обойти этого человека и подобраться ближе к кейсу. Здесь он окидывает изучающим взглядом кейс и пальцами руки подтягивает его до себя. После чего уже открывает его крышку. Куда уже они вместе с Ильёй и заглядывают.
И как это всегда в таких, с открытием для себя тайн, случаях бывает, то как всё-таки мелко наше любопытство, в себе столько многого предполагающее, стоя перед раскрытием тайны какого-нибудь открытия, того же кейса, в который оно столько всего в своих фантазиях помещает, что даже становится непонятным, как это всё может туда поместиться, – как минимум, все эти воздушные замки, – и как только тайна замка или кейса раскрывается, то первое, что испытывает любопытство, то это разочарование тем, что на самом деле содержала тайна этого кейса. Она, как минимум, не соответствует размерам представлений о себе любопытства, и выглядит столь мелко относительно ожиданий на свой счёт всё того же любопытства, что у него всё желание отпадает разбирать суть ценности этой тайны.
