Ну а человек такая свободная личность, а, по другому мнению, скотина, что всегда хочет идти вопреки общему мнению, чтобы значит, выделиться и обозначить свою индивидуальность и автономию права. И Илье, как вот такой свободной личности или ослу, как субъектности скотского значения по определению категорически с ним не согласных людей, которые от своего бессилия и награждают других людей вот такого рода клише (обзываются, в общем), не хочет плыть по течению, и ему хочется самому делать выбор своего дальнейшего пути, хоть и из такого скудного предложения, которые предполагают и несут собой эти два прохода в арку.
И Илья даже уверен в том, что эти два пути ведут к одному и тому же месту, а разница в них заключается лишь в направлении осуществляемого по ним движения. Один проход работает на выход, а другой на вход. Ну а то, что человек использует оба эти прохода только на реверс, на выход, то ответ на этот вопрос лежит во внутренней организации жизни человека, никогда не ищущего для себя сложных путей, как бы он не говорил обратного. И он, чтобы ускорить свой выход из здания суда, взял и выбрал для себя путь, который ближе к нему и менее толкотливый. И в общем, жизнь своей вот такой реализацией на свои открытия, ещё больше сбивает философский настрой Ильи, решившего в ней покопаться на основании своих впечатлений, вынесенных из зала суда. Где он столкнулся с вопросами осмысления жизни, через которые человек ищет себя, а реалии жизни всё это пытаются в тебе разбить, всё переводя в такие упрощения.
И Илье приходится не просто приспосабливаться к тому, что ему жизнью предлагается, а он всё же пытается к этому ко всему приноровится, по-своему осмысляя эти два предлагаемых ему зданием суда выхода. Под которые он подводит вариационность выбора поставленного перед ним в зале суда вопроса: «Есть ли смысл в жизни?». Который может только с поверхностного взгляда очень далеко стоять от рассматриваемого в зале суда дела, где всё-таки решался вопрос справедливости, а не такие высокие материи, которые рассматриваются при самых отягощающихся обстоятельствах преступления против личности и где человеку преступившему всякого моральное право на своё существование даётся пожизненное право на осмысление для себя этого вопроса.
Но такое уж человек создание, всегда упреждающее собой мироздание и его предложения на свершения акта возмездия человеку за его предпосылки быть таким самим собой, каким он недостижимым в реальности образом видит себя, и Илья глобально на всё смотрит и ставит такие же вопросы. Где вариантами ответов на этот его вопрос обозначены эти два выхода.
«Смысла в жизни нет и тогда какой смысл жить?», – через вот такой вопрос обозначен был в свой ответ Ильёй один из этих, лежащих перед ним коридорных проходов.
«Смысл в жизни есть, и тогда что, нас ждёт тупик предопределённости поиска этого смысла?», – ещё более не устраивающим суть Ильи вопросом определён им второй проход в новый тупик сознания. И выбор, перед которым на своём полном ходу встал Илья, более чем сложен, если они оба его не устраивают. И тут до остановки и своего сбития с ног напирающими сзади людьми совсем рядом.
Но на этот раз Илья вовремя сообразил собраться и посмотреть себе под ноги, в ещё одну сторону, несущую для него опасность восприятия этого мира, а когда он обратно поднял голову, то вот он и ориентир, который ему позволит, как минимум, на юридической стезе дороги не оступиться. И этим ориентиром, как уже можно было предположительно догадаться, был тот самый адвокат потерпевшего, который вносил в ход рассматриваемого дела достаточно нетривиальные и спорные предложения. Что уже тогда вызвало у Ильи заинтересованность, а сейчас, он оказавшись так от него недалеко, вызвало у него желание к нему более внимательно присмотреться и прислушаться, конечно, раз он проявлял такую деловую хватку, ни на мгновение не оставаясь наедине с самим собой и через телефонную трубку ведя кого-то ещё по его малознакомой с юридическими аспектами и казусами жизни тропке.
