Девушка пристально посмотрела ей в глаза, но промолчала. Выудила какое-то лекарство и проглотила, запив минералкой.
– Вы ничего не спрашиваете? – задала она вопрос через несколько минут молчания.
– А вы ничего не рассказываете, – моментально отреагировала Александра.
– Хорошо, – девушка картинно подняла руки вверх. – Победа за вами. В общем, Адриана – моя хорошая знакомая.
Саша приподняла одну бровь.
– Или нет, наверное, даже больше, подруга! И не поймите меня превратно, я ее очень люблю! – выпалила собеседница.
Она принялась сбивчиво объяснять, что дело не в неправильной ориентации и так далее. А на Александру тем временем что-то снизошло. Девушка с ее непонятными исповедями была только фоном. Нечто главное вышло из сознания женщины, на передний план, и разворачивалось полным ходом.
Она вдруг будто совершила временной прыжок, во времена своей молодости.
Сашка числилась тогда студенткой исторического факультета. И на лето устроилась работать на раскопки: во-первых, интересно, во-вторых, уйма интеллектуальных молодых людей, в-третьих, за каждую находку платили реальные деньги. Иногда и деньжищи! В зависимости от исторической ценности найденного.
Девушка жила в одной комнате с Натахой – раздолбаистой пацанкой на год ее младше. В других комнатах жильцов было побольше, от четырех до пяти, все парни. А слабого пола – явный дефицит. Причем, и к Саше, и к Наташе – сильная половина человечества относилась, просто по-дружески, в лучшем случае, как к младшим сестренкам, в худшем, как к своему брату.
Это продолжалось до приезда Эмалины. Она произвела настоящий фурор одним своим появлением не на зашарпанном Уазике, который ежедневно гонял туда-сюда, а на спортивном новеньком велосипеде. Не обладая особой красотой, прибывшая приковала всеобщее внимание. Протягивая желающим тонкую аристократическую ладошку с зажатыми пальцами, она казалась леди, по ошибке, закинутой в это время, в эту грязь. Никому не пришло в голову усомниться в подлинности имени – Эмалина, или в том, что девушка, пройдясь по всем комнатам общаги, выбрала самую светлую, и удобную, и, выселив из нее пятерых прежних жильцов, предложила Сашке и Натахе разделить с ней это жилище.
– Тут же Серега с бригадой жили, – удивилась Александра, – они четвертый год эту комнату никому не уступают.
– Бог троицу любит, Шурочка, – с улыбкой отозвалась Эмалина, и в ее устах это было настоящим аргументом. – Настоящая женщина – дитя солнца. Как же мы без его ласковых лучей?
Наташка только рот раскрыла в изумлении, глядя, как новенькая хозяйской рукой разложила их вещи, расставила нехитрую мебель, а потом разлеглась абсолютно нагишом на кровати.
– Ты бы укрылась, вдруг зайдет кто?
– И что? Сразу стучать научатся. Делов-то. Запомните, девочки, надо принимать солнечные ванны не реже трех раз в день…
Эмалина оказалась стервой. Стерва выпирала из каждой ее утонченной косточки. Все ее жесты и поступки были продуманы и отмерены. Парни, мирно сосуществовавшие до появления девушки, вдруг обрели яркую собственную индивидуальность, и начали регулярно спорить. А то и драться…
Натаха мирила несчастных. Ласково ютилась возле них. Но это внимание доброй сестренки-самаритянки – вдруг стало тягостным. От девчонки отмахивались, и снова шли на ту или иную разновидность дуэли.
Сашка же сначала попробовала скопировать поведение новой подружки. Но как-то очень скоро поняла, что с этим можно только родиться. Повторить невозможно: «либо есть, либо гнилой фарш» … И девушка стала ходить за Эмалиной хвостиком, только бы не прогнала, дала толику того, что имелось у нее в избытке.
