– Что там, Катерина Ивановна, за пожар? Отошла на пять минут. Кто меня тут ждет?
Это была Лена.
– Мужчина, тут, хотел заплатить, ушел, наверное, не стал ждать. Такие все нетерпеливые, если надо подождать больше пяти минут, уже не могут, теряют сознание. Вот раньше, очереди были, часов по пять стояли за барахлом и ничего.
Лена прошла в свою кассу, взгляд упал на машинку.
– Катерина Ивановна! Тут же деньги лежали?! – со слезами в голосе спросила Лена.
Пожилая кассирша, с очками на носу, заглянула к ней в кабинку.
– Ты что деньги тут оставила? Вот же растяпа. И сколько там было?
– Не знаю, я не досчитала… тысяч сто пятьдесят, – срываясь в плач, Лена выдвигала ящики стола.
– Ну, окошко же закрыто, куда они могли подеваться?
Лена потянула за ручку и окошко свободно открылось.
– Ну, всё, их украли… кто приходил? О боже…
– Так ты и окошко не закрыла? Ну ты вообще… Это мужик тот. Мне он сразу подозрительным показался. Ну как же ты так могла. О чем ты думала только? Может в милицию? Саша! Саша!
Охранник подскочил от неожиданности.
– Саша, иди сюда, – позвала Катерина Ивановна.
Охранник подошел, наводя резкость, после дрёмы.
– Что тут у вас?
– Нас обокрали, – резюмировала Катерина Ивановна, – надо милицию вызывать.
– Как обокрали?
Лена, с комментариями Катерины Ивановны, сбивчиво рассказала произошедшее.
– И что милиция будет делать? Не надо было щелкать, деньги на видном месте держать, окно закрывать. Теперь сама будешь возмещать, – охранник набирал телефон своего шефа.
Лена упала на руки и заплакала.
Потапов пришел в офис каким-то дерганым, рассеянным, на вопрос Даши, отправил ли он деньги, пробурчал что-то не внятное.
– Так я не поняла, ты деньги перечислил? – Даша подошла к Славику.
– Там очередь была, сходи сама, – он потянулся в карман за деньгами, затем отдернул руку, – я потом отдам.
– Ты что, потерял деньги? – Даша изумленно смотрела на растерянные движения Потапова.
– Нет, просто… я сейчас…, – Славик выскочил в туалет. Оттуда пришел через минуту, держа в руках деньги и положил их перед Дашей. Она посмотрела на него, пожала плечами.
Суммы, спертой в кассе, хватало и на Славикову «мечту» и, даже, еще с дополнением. Если с основной мечтой было все ясно, то вот это «дополнение» ему рисовалось не менее заманчивым. Он решил купить две путевки в Бодрум, одну подарить Лене, под предлогом какой —нибудь акции от фирмы, а другую… а на другую поехать самому и как бы случайно встретиться с ней там… Весь в предвкушении реализации своей идеи, Славик набирал, выученный на память номер телефона, но там, по-прежнему, абонент находился вне зоны доступа.
Дождавшись конца рабочего дня, специально, как человек, мечтающий налопаться деликатесов на дне рождения, голодает, Славик, нарочито не спеша вошел в магазин и попросил показать ему гитару. Продавец, видимо уже изучивший физиономию Славика, ежеутренне пялившегося на вожделенный объект, с нескрываемым презрением, мол, что тебе показывать, когда у тебя все равно нет денег на такой инструмент, достал гитару. «Ух, ух, ух…», – стучало сердце, передавая пульсацию по всему телу. Он бережно взял гитару за гриф, провел ладонью по деке, оставляя следы от пальцев на полированной поверхности, которые исчезали на глазах. Он держал в руках свою мечту. Он был бы счастлив, если бы не гадкое чувство прозревшей совести, отравляющее вожделенное мгновение.
