Жизнь Хамелеона. Наблюдатель - страница 4

Стас не знал, сколько прошло времени, когда он пришёл в себя и огляделся по сторонам. В коридоре было всё также темно и тихо. Цепляясь за дверной косяк, Стас с трудом поднялся на ноги. В голове шумело, боль отзывалась по всему телу, ноги дрожали от напряжения. Он прижал левую руку к животу и, придерживаясь за стену, медленно побрёл к себе в комнату.

– Стас? – тихонько позвали его со спины, и как только мальчик обернулся, он увидел идущую к нему Юлю. – Я слышала шум и крики, но… – она не договорила, разглядев в сумраке лицо Стаса.

– Всё нормально, – поспешил успокоить её Стас, поморщившись от боли. – Просто небольшая стычка.

– Он тебя..?

– Нет, – резко перебил её Стас. – Всё обошлось. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь об этом знал.

– Можем сказать, что ты подрался с неизвестными ребятами у ворот приюта, – Юля тут же пришла в себя, и, осторожно подхватив Стаса под здоровую руку, повела его в сторону ванной. – Ну, типа это были те, кто ненавидит сирот. Такие есть. Например, позавчера разбили окна на первом этаже.

– Спасибо, – улыбнулся Стас.

– Да не за что. Можно, я помогу тебе умыться и провожу до комнаты? – спросила с улыбкой Юля.

– Конечно. Как это ужасно, – вздохнул мальчик.

– Ты о чём? – спросила Юля, открывая кран.

– Да обо всём. Хозяйка знает про своего зама? – в ответ Юля кивнула. – Тогда это ужасно вдвойне.

– Раньше ей жаловались, но после того, как одного мальчика отчитали перед всеми за враньё, ребята перестали. Теперь они просто терпят. Многие давно смирились…

– Но Павел не смирился, – сказал Стас.

– Да, – Юля опустила глаза. – Мы все слышали, как он кричал и плакал. И никто не зашёл за закрытую дверь. Когда всё кончилось, из комнаты вышел довольный Петрович. Он улыбался, как кот, сожравший мышку. Он оглядел нас и сказал, что Павлик слабак и у него … нет, я не могу этого повторить…

– И не надо. Можешь не продолжать, – перебил её Стас.

– Нет, – грустно улыбнулась Юля. Она намочила полотенце и принялась стирать кровь с лица Стаса. – Мы пытались успокоить Павлика, говорили, что его больше не обидят. Но он всё время плакал. А вечером, когда в его комнату заявился Петрович, Павлик выпрыгнул в открытое окно. Потом нам всем сказали, что он типа что-то украл, и настолько испугался наказания, что решился выпрыгнуть… Вот и всё, – вздохнула Юля. – Больно? – она осторожно прикоснулась к сизому синяку на животе мальчика.

– Самую малость, – соврал Стас и улыбнулся. Он хотел задать вопрос, но Юля его опередила:

– Можешь не бояться за меня, девочек он не трогает. А хочешь, я скажу, что видела, как на тебя напали хулиганы?

– Лучше не надо. Я и сам смогу убедительно соврать, – улыбнулся Стас, стоя возле своей комнаты. – Спокойной ночи.

– До завтра, – некоторое время Стас стоял и наблюдал, как Юля крадётся по коридору к своей комнате. И как только девочка скрылась за дверью, он вошёл к себе. Всю ночь он не сомкнул глаз, думая над тем, что узнал от Юли.

– Хулиганы говоришь? – директриса встала напротив Стаса. – Сколько их было? Ну?

– Трое, – промямлил Стас и виновато посмотрел на Хозяйку. Он комкал край рубашки, закусив разбитую губу.

– Вот сволочи! Сукины дети! – воскликнула Хозяйка, от чего мальчик вздрогнул. Это не ускользнуло от проницательного взгляда директрисы. – Совсем распоясались, маменькины сынки. На Сергея Петровича вчера вот тоже напали. Пришлось ему лечь в больницу. Какой-то гад пырнул его ножом. Семь швов наложили! Семь! Падонки! Ублюдки городские! – Хозяйка сжала жилистые кулаки.