Родзал – место особенное. Тут начинается очень многое. И многое заканчивается. Переход, одним словом. Зашли мы туда все вместе: две Оксаны, одна из которых доктор, потенциальный папа Андрей и я.
Папа слегка в шоке, но я не обращаю на это внимания. Вот они обустроились. Тут пройдут несколько самых удивительных и ответственных часов в их жизни.
Окно открыто на проветривание. Солнце ушло в другую сторону роддома, нет уже такой жары. Слышно, как вдали едет поезд.
Сначала все спокойно, и схватки медленно нарастают во времени. Длиннее, еще дольше.
Мы с доктором выходим, оставляя беременную пару в родзале.
Ординаторская в родзале маленькая. В ней стоит диван – это место для ответственного дежурного, где он может принять горизонтальное положение, а если удастся, и поспать. Рядом акушерки пьют чай и ужинают. Двери открыты, и общая картина родзала слышна.
Роды – удивительная штука. Так и не понятая до конца и каждый раз новая, непредсказуемая. Можно выучить биомеханизм и наблюдать его, можно знать, что, как и почему бывает чаще, но нельзя дать никакого прогноза.
Сколько существует человечество – столько существуют роды. Меняются теории, способы и места родовспоможения, но остается перед лицом родов некоторый страх и трепет. Как тесно от того, что мы ограничены сейчас протоколами, историями родов и диссертациями на тему, как правильно участвовать в этом процессе! Какое счастье, что есть правила, открытия и методы, не позволяющие теперь умирать матерям и младенцам так часто, как это было на протяжении многих веков.
Через некоторое время Оксане становится больно.
Да, роды – это больно, констатирую я, но терпимо. Текут воды. Человек проводит целых девять месяцев в воде. Теперь пора на сушу. На схватках супруги ходят по палате кругами, а между схватками Оксана пытается отдыхать. Андрей ходит за женой со штативом. В коридоре родзала, на кушетке, лежит пила. Что тут делает пила?
Роддом полон всяких историй, потому что его составляют люди. Со своими радостями и трагедиями, мыслями, трудом, переживаниями и привычками. Но почему-то все мы собрались в этом месте, такие разные. Это место, с его чудом в центре, объединило нас всех.
Ведут себя хорошо. Я надеюсь, мои советы, дававшиеся в разной обстановке на протяжении беременности, все же легли в подсознание и всплывают теперь в нужном пространстве-времени. О, сколько всего было рассказано, переговорено, прочитано и записано! Но сейчас, на пиках боли, когда новая жизнь прокладывает себе неведанную доселе дорогу, в голове рождающейся матери есть некое марево, не дающее, к счастью, включить сознание полностью и до конца.
Понимаю, что Оксана молится. И я помолюсь вместе с ней. В такие минуты я думаю, что как прекрасно, когда тот, кто сейчас рядом и может тебе помочь, такой же, как и ты. Молимся мы обе Пресвятой Деве Марии… Когда-то на курсах в Донецке отец Никита рассказывал моим беременным девушкам историю, полную грусти и какого-то одиночества, – о том, что Христос пришел на такую Землю, где не было Ему даже места в гостинице. Мне кажется, что нужно смотреть на историю этого Рождения несколько по-другому. Разве был такой дом, который бы вместил рождающегося Христа?
– Оксана, выдохни боль! – Мои слова она слышит и кивает с закрытыми глазами. Вот и хорошо. Расслабься и дай мышцам возможность не бороться с тобой.
– Дышим и расслабляемся на выдохе. Пусть все стекает вниз.
