Хорошее техническое образование и аналитический ум помогли отцу за два года из заключенного лагеря стать достаточно крупным начальником. В 1945 году ему удалось без наличия технической документации разобраться в конструкции американских установок для получения кислорода из воздуха и запустить их в работу.
К сожалению, этот подъем осуществлялся в основном за счет сельского хозяйства. Жители села влачили тогда жалкое нищенское существование. Я могу это засвидетельствовать, поскольку все видел собственными глазами. В течение первых пятнадцати лет своей жизни я практически каждый год ездил в степную Украину на родину отца в село Новомарьевка, где проживали хлеборобы. Родной младший брат отца работал трактористом. Обычно мы были там в августе, шел сбор урожая и дядю я почти не видел. В выходные они тоже работали. Денег колхозникам почти не платили, старались рассчитаться натуральным продуктом, арбузы, зерно, подсолнечник, жмых собственно то, что и так у них росло на приусадебных участках. Один трудодень, в начале 50-х годов приносил колхознику примерно один рубль – это меньше ста граммов сахара на рынке тех лет. Среднему советскому колхознику для того, чтобы купить себе хотя бы самый дешёвый костюм, в те годы нужно было работать почти целый год! Средняя пенсия колхозника составляла 12 рублей в месяц, в то время как килограмм черного хлеба стоил в магазинах 3 рубля. Моя бабушка, вырастившая семерых детей и работавшая в колхозе, имела пенсию именно такую – 12 рублей. Почему так часто мы туда ездили? Да потому, что братья поддерживали друг друга. У отца были деньги, а дяди Миши натуральный качественный продукт. В случае необходимости, перед тем как ехать отец закупал нужные для хозяйства брата промышленные товары шифер, жесть и отправлял по железной дороге малой скоростью. Электричества там, в 50-х годах тоже не было и помню отец, желая сделать брату приятное, достал где-то дефицитный радиоприемник на батареях. Он был громадный и тяжелый, но отец его до Украины дотащил. Дядя Миша был счастлив. Устанавливая антенну и отлаживая приемник, провозились они целый день. Зато потом слушать это чудо каждый вечер приходили соседи.
И, конечно, важное обстоятельство – тянуло тогда отца на родину. Был он страстным охотником и мотивировал свои ежегодные поездки желанием поохотиться вместе с братом.
В 1946—1948 годах в стране был голод, погибло порядка миллиона человек. Его вполне можно было избежать, но Сталин готовился к войне с Западом и копил зерно. На военных складах оно было. Моя семья легко перенесла это тяжелое время. Отец охотился и ловил рыбу, а муку и сухофрукты нам присылали с Украины. В дальнейшем, чтобы обезопасить себя, мы взяли огород в две сотки и в течение целых двадцати лет, пока не получили садоводство, сажали на нем картошку. Каждый год мы на зиму заготавливали 8—10 мешков картошки, квасили капусту и засаливали не менее ведра грибов. В нашем промышленном городке я не знаю ни одной семьи, которая бы индивидуально не решала вопросы продовольственной безопасности. В дальнейшем мотаясь по командировкам, я увидел, что так было по всей стране. Наголодавшись в 20-е, 30-е, 50-е годы и в войну население государства перестало доверять в этом важном вопросе власти. А еще – все очень хорошо знали реальное положение дел в сельском хозяйстве.
Так вот, отец в 1947 году не только стал начальником цеха, но и получил двухкомнатную микро квартирку в бараке. Жил я в нем до четырех лет и именно несколько событий случившихся там являются началом моей памяти об этой земной жизни. Первый запомнившийся момент связан с целлулоидной уточкой, которую я поставил на плитку, а она вспыхнула как порох, сильно напугав меня. К счастью я не пострадал. Второй эпизод с моим падением с кроватки, но этого я не запомнил. Не помню, как раскачался на ней, как кроватка перевернулась, и я разбил голову о железную печку. Зато хорошо помню, как отец носил меня на руках в больницу. Это повторялось несколько раз, и было мне очень приятно. Травма, должно быть, была серьезная, раз отец носил меня на руках на перевязки в больницу. Как упал, что делали со мной в больнице, не помню. Помню только, как ожидал отца с работы и это счастье длительного пребывания на его руках.
