Жизнь и смех вольного философа Ландауна. Том 1. Когда это было! - страница 18



300 городов России заинтересовались опытом Кредитогорска и прислали своих делегатов на научно-практическую конференцию. Туда-то и пришли отец и сын Ландауны доложить о проделанной работе. Сразу после выступления их взяли под стражу и возбудили уголовное дело по статье… впрочем, статьи подходящей не нашлось, поэтому им инкриминировали мелкое хулиганство и через 15 суток отпустили за отсутствием улик, состава преступления и средств на содержание психбольных (на счёте тюрьмы тоже были ландрублики).

Правда, на этом история не закончилась. Через три месяца подкатил к малосемейке Ландаунов 20-метровый лимузин. Из него вышел супермен с таким тяжёлым подбородком и настолько безо лба, что в обморок упала половина любопытных домохозяек, а аптека перевыполнила план по валокордину на три года вперёд.

Супермен наклонился к Ландаунам и многозначительно произнёс:

– Можете сделать деньги, которые сами растут?

Ландаун посмотрел на супермена снизу вверх и понял, что таким «нет» не говорят. И он сказал:

– Да… пошёл ты.

А за спиной Ландаунов возник Епископ Михаил, взял Ландауна и его сына за руки, и они полетели над городом.


Колян пожал мне руку

– Вот это и есть классический Ландаун!

– Да, это его подход! – согласился Ланин. – Философия действием.

– Это как у Ницше? – решила блеснуть эрудицией Соня. – Как философствуют молотом?

– Нет, – сказал Ланин. – Ландаун другой. Он не долбит асфальт отбойным молотком, а бросает семечко и через несколько лет могучий дуб взламывает асфальт.

– Брошюрку принесла? – спросил я Соню.

– Принесла, но…

– Что «но»

– Но не ту.

Я взял из ее рук потрепанный и свернутый в трубочку текст и прочел вслух заглавие:

– Метод Колуна.

– Что? – удивился Колян.

– Да-да, – улыбнулся я, – наш философ и тебя сделал объектом своих исследований.

– Дай сюда!

Метод Колуна

Сын Ландауна не мог найти свидетельство о рождении и рылся в архиве с яростью собаки, забывшей, где закопана драгоценная кость. Ландаун с видом, напоминавшим о зубной боли, провожал взглядом до пола каждую очередную вылетевшую семейную реликвию, будь то детский рисунок дочери или грамота из дома отдыха за лучшую эпиграмму.

– А это что? – удивился младший Ландаун, разглядывая запылившуюся тетрадку в клеточку. – Метод Колуна, – прочел он с выражением. – Это что, про дядю Колю, что ли?

– Дай сюда! – вырвал отец тетрадку. – Я ее третий год ищу!

Он открыл тетрадку.

«Колян Кондратьев, долговязый лысоватый мужичина, закоренелый холостяк в немнущейся джинсовке и нахальной молодежной бейсболке, имел на Кубе (старом микрорайоне Казани), прозвище „Колун“. И получил его за необычайное устройство ума и приверженность к правде-матке…»

– Что там? Что там? – заглядывал через плечо Ландаун-младший. – Ты про дядю Колю роман написал?

– Просто человек говорит умные мысли, а я записываю, чтобы не пропадали.

– Дай посмотреть!

– Смотри…

1. Методология по-кубински

Колян Кондратьев, долговязый лысоватый мужичина, закоренелый холостяк в немнущейся джинсовке и нахальной молодежной бейсболке, имел на Кубе (в старом микрорайоне Казани), прозвище «Колун». И получил его за необычайное устройство ума и приверженность к правде-матке. Провести его каким-либо двуличием было совершенно невозможно (поэтому он, наверно, и не женился), а, обнаружив малейшее лицемерие, Колян немедля пригвождал его таким афоризмом, что желающих проверить бдительность Колуна во всем микрорайоне не оставалось. Пользовался он уважением как бабулек на лавочках, так и молодой шпаны, лидер которой Костыль (видимо от слова «накостылять»), говорил ему, слегка заикаясь: