Жизнь и смех вольного философа Ландауна. Том 1. Когда это было! - страница 18
300 городов России заинтересовались опытом Кредитогорска и прислали своих делегатов на научно-практическую конференцию. Туда-то и пришли отец и сын Ландауны доложить о проделанной работе. Сразу после выступления их взяли под стражу и возбудили уголовное дело по статье… впрочем, статьи подходящей не нашлось, поэтому им инкриминировали мелкое хулиганство и через 15 суток отпустили за отсутствием улик, состава преступления и средств на содержание психбольных (на счёте тюрьмы тоже были ландрублики).
Правда, на этом история не закончилась. Через три месяца подкатил к малосемейке Ландаунов 20-метровый лимузин. Из него вышел супермен с таким тяжёлым подбородком и настолько безо лба, что в обморок упала половина любопытных домохозяек, а аптека перевыполнила план по валокордину на три года вперёд.
Супермен наклонился к Ландаунам и многозначительно произнёс:
– Можете сделать деньги, которые сами растут?
Ландаун посмотрел на супермена снизу вверх и понял, что таким «нет» не говорят. И он сказал:
– Да… пошёл ты.
А за спиной Ландаунов возник Епископ Михаил, взял Ландауна и его сына за руки, и они полетели над городом.
Колян пожал мне руку
– Вот это и есть классический Ландаун!
– Да, это его подход! – согласился Ланин. – Философия действием.
– Это как у Ницше? – решила блеснуть эрудицией Соня. – Как философствуют молотом?
– Нет, – сказал Ланин. – Ландаун другой. Он не долбит асфальт отбойным молотком, а бросает семечко и через несколько лет могучий дуб взламывает асфальт.
– Брошюрку принесла? – спросил я Соню.
– Принесла, но…
– Что «но»
– Но не ту.
Я взял из ее рук потрепанный и свернутый в трубочку текст и прочел вслух заглавие:
– Метод Колуна.
– Что? – удивился Колян.
– Да-да, – улыбнулся я, – наш философ и тебя сделал объектом своих исследований.
– Дай сюда!
Метод Колуна
Сын Ландауна не мог найти свидетельство о рождении и рылся в архиве с яростью собаки, забывшей, где закопана драгоценная кость. Ландаун с видом, напоминавшим о зубной боли, провожал взглядом до пола каждую очередную вылетевшую семейную реликвию, будь то детский рисунок дочери или грамота из дома отдыха за лучшую эпиграмму.
– А это что? – удивился младший Ландаун, разглядывая запылившуюся тетрадку в клеточку. – Метод Колуна, – прочел он с выражением. – Это что, про дядю Колю, что ли?
– Дай сюда! – вырвал отец тетрадку. – Я ее третий год ищу!
Он открыл тетрадку.
«Колян Кондратьев, долговязый лысоватый мужичина, закоренелый холостяк в немнущейся джинсовке и нахальной молодежной бейсболке, имел на Кубе (старом микрорайоне Казани), прозвище „Колун“. И получил его за необычайное устройство ума и приверженность к правде-матке…»
– Что там? Что там? – заглядывал через плечо Ландаун-младший. – Ты про дядю Колю роман написал?
– Просто человек говорит умные мысли, а я записываю, чтобы не пропадали.
– Дай посмотреть!
– Смотри…
1. Методология по-кубински
Колян Кондратьев, долговязый лысоватый мужичина, закоренелый холостяк в немнущейся джинсовке и нахальной молодежной бейсболке, имел на Кубе (в старом микрорайоне Казани), прозвище «Колун». И получил его за необычайное устройство ума и приверженность к правде-матке. Провести его каким-либо двуличием было совершенно невозможно (поэтому он, наверно, и не женился), а, обнаружив малейшее лицемерие, Колян немедля пригвождал его таким афоризмом, что желающих проверить бдительность Колуна во всем микрорайоне не оставалось. Пользовался он уважением как бабулек на лавочках, так и молодой шпаны, лидер которой Костыль (видимо от слова «накостылять»), говорил ему, слегка заикаясь: