– Слушай, я одного не пойму, – удивился Ландаун, – у тебя столько подчинённых, почему у тебя никогда нет времени?
– Некогда над этим задумываться. Побежал. Приходи завтра на работу.
«Всё-таки странно», – озадачился Ландаун после ухода Ланина. Он вспомнил старую шутку: «Если вы всё время работаете, когда же вы думаете?» И философскую мудрость вспомнил: «Не доверяйте людям, у которых не хватает времени». Как же так? Лучшие люди страны поставлены в такие условия, когда им некогда думать, когда им нельзя доверять. «Поражу пастыря, и паства рассеется» – так, кажется, в Евангелии?
«Да, – решил Ландаун, – преступление здесь налицо. Но кому оно выгодно?»
Кому выгодно, что мы проводим часы в приёмных, а дни и недели в беготне за справками, разрешениями, согласованиями? Кому выгодно так регламентировать любой пустяк, что нужен отдельный специалист для ублажения регламента?
«ОНИ крадут наше время! – понял Ландаун, – Система направлена именно на поглощение времени, и не чиновники её создали. Чиновники просто живут в ней. Но кто такие ОНИ?»
Ландаун взял трубку и позвонил Ланину:
– Я не приду. Бери другого человека. Мне надо кое с чем разобраться…
Женщина гуляла с собакой, а Ландаун, сидя на скамейке, думал: «Как же так? Мы заводим собаку, чтобы она любила нас, а за эту любовь освобождаем от всех мирских забот – добываем ей пищу, кормим, поим, гулять выводим для отправления естественных надобностей, даже половых партнёров находим по объявлениям. И при всём том считаем, что человек – венец творенья, царь природы и т. д. Да ведь тогда всё наоборот должно быть: за любовь царскую животные его холить и лелеять должны, как детёнышей своих. Если Бог мир сотворил и человека в нём царствовать назначил – так всё должно быть».
И пошёл Ландаун со своей мыслью к биологам-звероводам. И наехали на него биологи:
– А ты есть станешь то, чем волки своих детенышей кормят?
– А чем белки? – возразил Ландаун.
И пошёл он к детям, и сказали ему дети:
– Нам машинку отец дал – она ездила, а мы разобрали – она ездить перестала.
Ландаун подумал: «Ого! Значит, мы испортили тот мир, что вручил нам Творец, поэтому и всё наоборот получается. Какую же деталь мы сломали? Наверно, самую важную».
И пошёл он к собаке – может, она знает, что испортилось в мире. А собака поглядела на него с такой любовью, что он понял: «Человек испортился. Если бы я с такой любовью на жену глядел – она бы души во мне не чаяла. Если бы на детей – дети были бы счастливы. А любое дерево дарило бы мне тень и уют. А звёзды предсказывали только удачные дни…»
Сын Ландауна (что характерно – тоже Ландаун) ехал в трамвае с другом, а тот купил билет за номером 234836. Посчитал:
– 2+3+4=9 и 8+3+6=17. Несчастливый!
– А если перемножить? – взял билет Ландаун. – 2∙3∙4=24 и 8∙3∙6=144. Несчастливый!
– А если взять чётные и нечётные? – выхватил билет друг. – 2+4+3=9 и 3+8+6=17. Опять несчастливый!
– А можно мне? – сказало рядом стоящая девушка. – Вот же. Если взять чётные и нечётные и из крайних вычесть средние. 2—4+3=1 и 3—8+6=1. Счастливый!
– А я думал, – сказал Ландаун, – (log>24)> 3=8 и ³√̅8̅+6 = 8. – И тут он заметил, что у девушки волосы светлые до плеч, а глаза голубые и смеющиеся. – Счастливый!
Пошёл Ландаун на колхозный рынок за капустой, а попал на рынок труда. А там капусты нет, только вакансии и очередь в центр занятости. И стоят в ней Карл Маркс и Егор Гайдар и спорят.
