– Хорошо, – холодно процедил он.
И он еще обижается! Я поднялась, но уйти не успела. Из-за речки послышался тонкий жалобный голосок:
– Помогите.
Я обернулась. На другом берегу ручья стояла наша беглянка. Грязная, лохматая, замерзшая. Обхватив себя руками, она дрожала всем телом и совершенно затравленно смотрела на нас.
– Маша! – воскликнул Макс, вскакивая с места.
– Стой! – Я поспешила остановить его. – Даже не вздумай подходить к ней!
– Но ей плохо, ты посмотри! – со злостью выдохнул он мне в лицо, указав рукой в сторону Арковой.
– Даже не сомневаюсь в этом!
– Простите меня, – захныкала девушка. – Я сама не знаю, что нашло… вчера… и как убежала… не помню. Очнулась в лесу. Звала… звала… думала, заблудилась совсем и не найду вас…
Макс снова рванулся в ее сторону
– Ты когда научишься слушать? – Расплескивая чай, я с силой оттолкнула его назад. – О чем мы говорили сегодня, вчера? Очнись уже!
– Но не оставлять же ее там, – пробормотал он, все еще волком глядя на меня.
– Нет. Но ты к ней не подойдешь! И будешь делать то, что скажу! – Грозно взглянув на него, я повернулась к Маше.
– Ниже по ручью есть перекат, переходи на эту сторону и иди сюда.
Девушка быстро закивала и, семеня, побежала к перекату, а я снова повернулась к Максу.
– Пойми же, наконец, это не игра в хороших и плохих. Темная королева только и ждет, когда мы оплошаем. А мы пока только это и делаем. Я тебя очень прошу, если хочешь остаться со мной, то слушай, что говорю. А если не можешь, вызови Полину.
– Я останусь, – со злостью выдохнул он.
– Замечательно. Тогда разведи огонь пожарче. Отогреть ее надо.
Снова глянув на меня исподлобья, он схватил топорик и отправился за ветками. Конечно, в противоположную от переката сторону. А я прошла вдоль ручья, чтобы встретить беглянку.
Девушка перебиралась к нам на берег слишком долго. Даже я уже начала волноваться, не то что Родионов. Несколько раз слышала его шаги у себя за спиной. Но вот среди деревьев замелькал ее силуэт. Вскоре Маша вышла на свет. С ее светлых волос стекала вода. Розовый костюмчик окончательно и безнадежно испачкался.
– Вот… упала, – пролепетала она, неловко пытаясь стряхнуть налипшие на толстовку иголки и веточки.
– Ничего страшного, сейчас просушим тебя, согреем. Идем.
Она поплелась за мной следом. Жалкая, словно бездомный котенок.
На поляне жарко горел костер. Макс постарался! Сунул в огонь и бревно, на котором мы сидели. Маша сразу протянула руки к теплу и присела на корточки. Родионов снова окатил меня недовольным взглядом, но подходить к девушке не стал, а только спросил:
– Кофе или чай будешь?
– Никакого кофе! – сказала я. Макс открыл рот, чтобы возмутиться в очередной раз, но я вскинула руку. – Сейчас вы тихо посидите, а я пообщаюсь с Источником. Если тебе это не под силу, сходи в лес и поищи мой плед. Я его ночью там оставила.
– Может, лучше Лифея позвать…
– Нет, – категорично заявила я. – Нельзя их звать, пока Маша здесь.
Девушка захлюпала носом и уселась прямо на землю. Макс подался в ее сторону.
– Не вздумай! – прошипела я, хватая его за рукав.
Дернув рукой, он высвободился и сразу зашагал в лес. Я наклонилась к Маше. На ее перемазанных щеках пролегли две мокрые дорожки.
– Успокойся, мы не бросим тебя.
Она кивнула и размазала грязь по щекам. У меня сжалось сердце. Едва сдерживая желание погладить ее или обнять, я выпрямилась. Смотреть на это создание сил не было.
