Смотрел он в глаза, снова видел:– Не русич упрямый,
А викинг могучий сражается с ним до конца.
Признать пораженье – начало и боли и драмы,
Распятый Царьград не поднимет пред князем лица.
Уходят до срока, там, в Киеве, ждут их хазары,
И земли родные придется еще защищать,
И юная Ольга влюбилась в Олега недаром,
И лишь усмехнулся усталый и яростный князь.
– Ты будешь над ними и миром, о, юная дева,
Мой век завершен, я не смею противиться боле,
Смотрел он на Велеса и не скрывал больше гнева,
Но викинг метнулся внезапно в бескрайнее поле.
14.
– Мне к Рюрику нынче на пир и на бой собираться,
Закончены дни, мир иной и иная борьба.
И волхв с ним рядом, и надо им в небо подняться,
И к дубу священному снова уводит тропа.
Могучие руки его эти ветви сжимали,
И видели все, как врывался он яростно в небо,
И там Берегини с улыбкой его провожали,
И Ольга страдала, смотрела то тихо, то немо.
– Прощай, властелин, нам еще на земле оставаться,
Но вынесем все, и уже подрастают сыны,
Князь Игорь смотрел, как звезде в небесах загораться
Еще предстояло, и видел тревожные сны.
15.
Он видел древлян эти дикие жуткие рожи,
Толпа приближалась, расправу над ним учинить,
И станет поход для него тем погибельным роком,
Он звездную Чашу не смог удержать, и поник.
И Ольге тогда оставаться придется вдовою,
И мал Святослав, что за доля теперь у юнца.
– Как страшен мой сон, и какие он дали откроет.
И князь уходил, вспоминая во мраке отца.
– О, Рюрик, спаси, помоги мне в седле удержаться,
Хрипят мои кони, и мир надвигается зло.
И странные тени над этой землею теснятся,
И дивные духи пытают его на излом.
16.
Так мал Святослав, а жена моя силы не зная,
Не сможет остаться одна, помоги мне опять.
Но черные кони, куда-то по тьму улетают,
Пред вечной бедою и смертью останется князь.
– Почто ты оставил, нелегкая Доля такая,
Вернее Недоля меня не оставит вовек.
Древляне из бездны к нему в этот вечера шагают
И падает Игорь в печали бесстрастно на снег.
Лишь волки над миром поверженным яростно воют.
Мелькнул и погас над главою кровавый закат.
Вдруг отрок проснется, и женщина, ставши вдовою.
Заплачет о князе, но он не вернется назад.
17.
Врывается тень, и просила она об отмщенье,
Не будет покоя ни мертвым теперь, ни живым,
Древляне трепещут, им тоже являются тени.
– Горим мы в огне, мы в бессилии вечно говорим.
Но надо смириться, а как еще можно смириться?
И хочется снова остаться в тиши у огня.
О, Русь моя, снова мне время лихое приснится,
И князь Святослав не отпустит в реальность меня.
Несутся куда-то во тьму одичалые кони,
И воины немы на дикой охоте своей.
Душа замирает во мраке от вечной погони.
И дивная Русь проступает в тумане ясней..
18.
Там пир или тризна, не знаю, мой ангел, не знаю.
Но слышу Бояна, и песнь его нынче ясна,
И снова дружинники князя в тиши вспоминают.
Высокая женщина, кто же, скажите она.
Живет моя Русь, и ее охраняют поэты,
И светлые песни, над миром весенним летят.
И белые кони идут к водопою с рассветом.
Очнулся от сна, и выходит из гридни наш князь.
И в этом порыве, о русич, с тобой мы едины,
Нас черные тени не смогут, я знаю, смутить,
И новая песня становится снова былиной,
