– А на меня зачем напали?
– Напали? – Радовец нахмурился, потер своей лапищей место ожога.
– Да, напали.
– Не нападали мы, – пробормотал он, сосредоточив взгляд на чем-то за моей спиной. – Куда вы меня привели?
– А где вы были до того, как очнулись здесь? – спросил Влад.
– Мы… – Мужчина задумался, потом опустил голову и тряхнул грязными волосами, будто его нервный тик пробил.
Дальше с ним стали происходить совсем непонятные вещи. Сначала он схватился за голову, промычал что-то невнятное, потом начал драть волосы, бить себя кулачищами по вискам и плеваться. Мы разом отпрыгнули подальше и замерли, не зная чего еще ожидать. А Давид вдруг выпрямился во весь рост, потом наклонился вперед и, грузно топая драными ботинками, побежал к лестнице.
– Эй, – окликнул его Руслан.
Мгновенно замерев на месте, мужчина обернулся. Глаза его расширились, рот раскрылся.
– Кто такие?!
– Э-э-э… – протянула я, понимая, что объяснять, по всей видимости, толку не будет! – Вообще-то, мы пытаемся выяснить, кто вы такой.
– Я? Я Давид Радовец. – Он резко развернулся и шагнул к нам. Взгляд его вдруг прояснился, скользнул по всем нам и остановился на дыре в моей майке. – Комната… здесь должна быть комната с книгами.
– Да, есть такая, – кивнул Марин.
– Надо проверить… – засуетился Давид. – Надо… проверить…
– Хорошо, хорошо, – поспешила успокоить я, чтобы с ним снова не случился припадок. – Идемте.
Он опять побежал к лестнице, и мы поспешили следом.
Преодолев первый пролет буквально в несколько шагов, Давид начал двигаться тихо и бесшумно, а когда Руслан включил фонарик, шарахнулся от него с ловкостью кошки и завопил на все здание:
– Горит, горит!
– Эй, чудак-человек, это всего лишь фонарик. – Марин пощелкал кнопкой, включая и выключая свет.
Давид успокоился и округлил глаза:
– Чего это?
Мне стало как-то нехорошо. Я подошла к Руслану, опустила его руку, чтобы убрать свет от нашего непонятного приятеля, и спросила:
– Какой сегодня год, Давид?
– Одна тысяча пятьсот тридцать третий, – без запинки ответил он, но потом напрягся. – Нет. Шестьсот… семьсот восьмидесятый… – Он вскинул голову и спросил с мученическим выражением на лице: – Какой?
– Две тысячи двадцать второй, – ответила я.
Давид закрыл глаза и обреченно выдохнул:
– Мне возродить его велено было…
– Лифея?
Парни, как по команде, повернули головы ко мне.
– Да! – воскликнул мужчина. – Откуда знаешь?
– Вы с Лифеем совершили обряд? – Мне казалось, что сейчас точно сойду с ума. Этого просто быть не могло! Мой предок! Передо мной стоял мой предок, которому несколько сотен лет назад доверился Лифей. Но как?! Как такое возможно? Или… если хорошо подумать, как раз все логично: библиотека с Источником, хранитель Лифея…
– Да, – подтвердил мужчина. – Они наказали строго: возрождать только в девоньке. По зеленым глазам ее узнаю, говорили.
– Значит, это было в одна тысяча пятьсот тридцать третьем году? – уточнила я. Мужчина кивнул. – И вы прожили столько лет?!
– Они говорил, жить буду долго. Но не думал я тогда… – Давид потряс головой и снова зашагал по ступенькам вниз.
Я посмотрела на Руслана. Он покрутил пальцем у виска.
– Посмотрела бы на тебя, проживи ты столько лет, – прошептала, поравнявшись с ним, а потом догнала своего предка. – Почему вы не исполнили обряд, как просил Лифей?
Давид резко остановился и сосредоточенно посмотрел перед собой.
– Это она все… появилась, околдовала глазами черными. Разум у меня попутался, как поцеловала меня.
