«С олигархами было всегда плохо», – сказал мне Леонид Невзлин в одном из интервью. И был прав. В России деньги никогда не были источником власти. Это власть была источником денег. И назвать олигархатом «семибанкирщину» можно только с большой натяжкой.
Ельцин пришел в себя после операции на сердце и вернул себе власть, по сути, автократическую, почти царскую. Но это был наш либеральный государь. СМИ были свободны, НТВ продолжало работать, не фабриковались уголовные дела против политических противников, суды были куда более независимы, чем сейчас, и мы еще избирали губернаторов.
Банкир в болотных сапогах
Государство так и не вернуло кредиты банкирам, и в сентябре 1996-го акции НК «ЮКОС», которые были в залоге у «МЕНАТЕПа», перешли в собственность банка.
В конце 1996-го было объявлено об объединении «ЮКОСа» и «Роспрома», причем глава «ЮКОСа» Сергей Муравленко перешел на работу в «Роспром», а Михаил Ходорковский уже возглавлял совет директоров «ЮКОСа».
Двадцатого февраля 1997-го «Роспром» стал управляющей компанией «ЮКОСа», о чем был заключен договор; со стороны «ЮКОСа» его подписал Ходорковский, а от имени «Роспрома» – Муравленко.
«…обнадеживает уже то, что поглощение промышленного капитала банковским не сопровождается в данном случае скандалами, ставшими уже привычными во взаимоотношениях между производственниками и желающими их контролировать финансистами», – писал «Коммерсант»[49]. Но иначе и быть не могло, ведь «группа «МЕНАТЕП» контролирует около 80% акций «ЮКОСа», и уже это одно обеспечивает полный консенсус».[50]
Спустя двенадцать лет в обвинительном заключении по второму делу Ходорковского и Лебедева этот факт будет полностью переосмыслен, а договор о внешнем управлении объявлен противоправным, поскольку ставил «ЮКОС» в зависимое положение от «группы основных его акционеров, которыми к этому времени стал и Ходорковский, и действующие совместно с ним члены организованной группы».
А зачем же тогда нужен контрольный пакет? Разве не для того, чтобы была возможность контролировать предприятие? Причем была именно у держателей контрольного пакета, то есть «основных акционеров».
Тогда же, в феврале, было создано объединенное правление «ЮКОСа» и «Роспрома».
Его возглавил Михаил Ходорковский.
15 апреля 1997-го он вылетел в Нефтеюганск – главный город компании «ЮКОС», чтобы на месте ознакомиться со всем процессом нефтедобычи и лично поработать на скважинах. И отработал по нескольку смен и на бурении, и на добыче, и на производстве товарной нефти. Его облили нефтью, и на голову уронили тяжелый предмет – спасла каска. И, говорят, что любой работяга мог покрыть его матом за нерасторопность и неумелость.
Летом 2010 года на втором суде над Ходорковским выступал депутат Госдумы Илья Пономарев, который долгое время работал в «ЮКОСе» и связанных с ним структурах.
«Когда он (Ходорковский. – Н. Т.) купил компанию, это был 1996 год или начало 1997, он некоторое количество времени анонимно работал в составе бригады КРС (капитальный ремонт скважин), как бы нанялся на работу для того, чтобы понять, что это такое, – вспоминал Пономарев в интервью после заседания. – Он был на месторождении, и руководителя этой бригады, когда Ходорковского приехали оттуда забирать с джипами, руководством объединения, его чуть кондратий не хватил, он ушел на неделю в запой, когда ему объяснили, что это и был наш владелец компании, которого он поставил на тяжелый участок с этой кувалдой пресловутой. КРС – очень тяжелая работа. Ну, ничего, кстати, тот потом пошел вверх по карьерной лестнице, так что это ему не повредило никак».
